— Да, все правильно, — вздохнул Анри. И Констанция обратилась к баронессе, уже ничего не скрывая.— Да посмотри же на него, Франсуаза, неужели у тебя могут быть еще какие-то сомнения! Неужели ты можешь думать, что в моем присутствии виконт мог польститься на ребенка?— Этот ребенок — моя дочь, и она выходит замуж, — сухо ответила баронесса. Анри рассмеялся.— Да я первый расправлюсь с обидчиком, способным оскорбить вашу дочь!— Вы же никогда не женитесь, виконт.— И почему же? — осведомился Анри.— Это для вас слишком сложно.Разговор оборвался, потому что возле стола уже стояла Колетта и показывала Анри свои до скрипа вымытые руки.Виконт рассмеялся.— Ах, да, Колетта, я занял твое место. Он галантно уступил кресло и стал за спиной у Колетты. Та чувствовала себя немного неуютно, но понимала, мать ее уже ни в чем не подозревает, а виконт оправдан.Колетта, ты что-нибудь слышала из нашего разговора? — поинтересовалась Франсуаза.Да, мама, я кое-что слышала, идя сюда, но не поняла ни слова.Старая графиня улыбнулась.Дитя, надеюсь, ты никогда не поймешь, о чем говорят эти люди. Они всегда, и я вместе с ними, привыкли думать худшее.Колетта поглядела на Констанцию.— Я..— Прости, — вновь заскрипела старая графиня, — но скажи мне, ты действительно собираешься выйти замуж за Эмиля де Мориво?— А что в этом странного? — спросила баронесса.— Нет-нет, дорогая, пусть ответит сама девочка. Виконт нагло улыбался, глядя на смущенную Колетту. Констанция кивнула головой, подавая знак своей воспитаннице. А Франсуаза неотрывно смотрела в лицо дочери, посмеет ли таОслушаться ее или нет. Колетта на всякий случай пожала плечами.— Здесь решаю не я.— Но ты, дорогая, надеешься на это? — настаивала графиня.Констанция вновь еле заметно кивнула. И тут Колетту осенило, какого ответа от нее ждут.— Я не могу вам ответить сама, мадам Лабрюйер, ведь мама сказала, что я должна выйти за него замуж, и я не собираюсь ослушаться ее.Лицо баронессы просияло.— Молодец, — прошептала она.Констанция улыбнулась своей подопечной и послала ей воздушный поцелуй. Торжествовал и виконт Лабрюйер, ведь Колетта была и его ученицей.Старая графиня довольно улыбалась.— Мадам, — обратилась она к баронессе Дюамель, — мне первый раз приходится видеть так хорошо воспитанную девушку.— Да, Колетта отличается послушанием и очень меня любит.Колетта улыбалась, но немного растерянно. Она еще не привыкла скрывать свои истинные чувства, и страх разоблачения светился в ее глазах. И Констанция пришла ей на помощь!— Но, полноте же, хватит смущать девушку.— Нет-нет, я хотела бы узнать еще кое-что, — настаивала графиня Лабрюйер, — скажи мне, дитя, а если бы не мать, ты бы вышла замуж за Эмиля де Мориво?Колетта уже еле владела собой от волнения.— Я не понимаю, мадам, чего вы от меня добиваетесь. Неужели вы хотите, чтобы я предала свою мать? Виконт хлопнул себя ладонью по ноге.— Вот это достойный ответ! Всегда следует ссылаться на что-нибудь святое и тогда тебе обязательно поверят. Вы, мадам, воспитали чудесную дочь, жаль что я не получил такого воспитания.— Ну что же, дорогая, — баронесса еще пуще прежнего возгордилась такой послушной дочерью, которая и не помышляет о других мужчинах, кроме как о своем женихе, а о недоразумении с учителем музыки баронесса почти что забыла, во всяком случае, старалась не вспоминать о нем. — Дорогая моя, ты в самом деле очень послушная дочь.— Я думаю, следует начинать завтрак, — спохватилась графиня Лабрюйер и подала знак разливать кофе.Виконт хотел уже было присесть к столу, как бабушка подозвала его к себе.— Наклонись-ка, я должна тебе кое-что сказать по секрету, — и она прошептала ему. — Мадлен, уехала.— Куда? — прошептал свой вопрос Анри.— В Париж, к мужу.— Нет, бабушка, она уехала от меня. Но я на это и рассчитывал.— Ты негодник.— Нет, я всего лишь хочу сделать ее счастливой.— Так что ты предпримешь?— Я сейчас же отправлюсь следом за ней.— Но ведь ты опоздаешь, дорогой мой.— Нет, мы с Жаком поедем верхом и сможем срезать дорогу. Я буду в Париже раньше ее.Смотри, одевайся потеплее, ведь утро прохладное и ты можешь простыть.Виконт улыбнулся. В глазах своей бабушки он все еще оставался ребенком, о котором следует заботиться.— Простите, я должен идти, — громко сказал Анри, поклонился и быстро двинулся прочь, чтобы не отвечать на вопросы.Констанция приблизительно догадывалась, о чем идет разговор, зато баронесса Дюамель решила узнать об этом у графини.— О чем это вы секретничали, мадам? Графиня пожала плечами.— Я уже немного глуховата и, наверное, не расслышала то, что хотел сказать мне Анри. Да, мадам, вы воспитали чудесную дочь, — и графиня принялась завтракать.Колетта то и дело посматривала на Констанцию, как бы ища у нее подтверждения: правильно ли она все делала, правильно ли поступала. Единственное, в чем теперь уже не сомневалась Колетта, так это в правильности своего поведения этой ночью. Она поняла, не обязательно любить человека, чтобы находиться с ним в одной постели, не обязательно назавтра вновь говорить те же самые слова, что звучали ночью. Анри был отличным учителем, почти таким же,Как и Александр Шенье, с той только разницей, что Александр учил ее музыке, а Анри любви.— Так что же привело с тобой, Франсуаза, в эти края графа де Бодуэна? — поинтересовалась Констанция, когда интерес к предыдущему разговору иссяк.— Он очень милый человек, — сказала баронесса.— Но это еще не повод, чтобы приезжать сюда, — улыбнулась Констанция Аламбер.— Честно говоря, — призналась баронесса, — я и сама не знаю, все получилось так скоро. У него здесь какие-то дела, а я волновалась за Колетту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71