Отблески живого огня плясали на белоснежной коже женщины, и виконт Лабрюйер залюбовался этим зрелищем. Ему не хотелось больше никого искать, достаточно было и Мадлен. Наверное, слишком долго Анри убеждал себя в том, что любит эту женщину и наконец сам хоть на один вечер поверил в свои слова.Мадлен отбросила волосы со лба и, склонив голову набок, спросила:— Так ты любишь меня?Анри был готов сейчас признаться в чем угодно. Спроси его Мадлен, убил ли он свою мать, он признался бы и в этом.— Да, я люблю тебя, Мадлен.Странная улыбка показалась на губах Мадлен, такой еще никогда не приходилось видеть виконту. Странная смесь любви, восхищения и в то же время коварства. Сердце на мгновение похолодело в груди мужчины, но тут же лед отчуждения растаял.Мадлен протянула руки и сделала шаг навстречу Анри. Она, ничего не говоря, опустилась на колени и обняла его. Горячая волна страсти обдала виконта, и он окончательно забыл, что есть какой-то иной мир, где существуют другие женщины.Мадлен поистине была прекрасна. Каждое ее движение напоминало о совершенстве природы, создавшей подобную прелесть.— Иди же ко мне, — прошептала Мадлен, и ее руки сомкнулись в замок на спине Анри.Мадам Ламартин запрокинула голову, и виконт Лабрюйер прикоснулся губами к ее шее. Каждое прикосновение приносило ему неземное наслаждение, словно он впервые в жизни обладал женщиной.Куда подевалась скованность и холодность прежней Мадлен, так упорно сопротивлявшейся любви. Она уже не стеснялась ничего — ни своей наготы, ни света, идущего от пылающего камина. Наоборот, то и дело она отстранялась, давая возможность Анри разглядеть себя.— Ты мой любимый, — шептала она, — как хорошо, что мы снова вместе.— Любимая… — лишь одними губами отвечал виконт Лабрюйер, касаясь ладонью ее волос.— Ты запомнишь этот день на всю жизнь… Анри привлекал к себе Мадлен и шептал:— Я запомню тебя и всегда буду вспоминать. Чтобы ни случилось, Мадлен, я никогда не подумаю о тебе дурно.— Не зарекайся, — звучало в ответ, — и не давай лживых обещаний.— Ты научила меня, дорогая, что счастье может повториться.— Не думай сейчас об этом, Анри, сейчас доверься моим рукам, ощущай меня всем телом. Ведь слова могут вернуться в твоей памяти, ты вновь можешь услышать их, но прикосновение моих рук, мой взгляд, ты не сможешь их вспомнить, как ни старайся.— Мы сошли с ума, — произнес виконт, проводя руками по ниспадающим волнами волосам женщины.— Это ты сошел с ума, Анри, я знаю, что делаю. И поверь мне, любовь полна сюрпризов.— Таких, каких подарил мне этот день?— И таких тоже, — смеялась Мадлен. Тогда виконт Лабрюйер еще не понимал истинного смысла слов женщины. Он всецело отдавался страсти, не пытаясь заглянуть в будущее. Но не всегда приятное оказывается счастливым, но зато всегда за опьянением следует похмелье.Когда обессиленный Анри добрался до кровати, Мадлен села рядом с ним и положила ему ладонь на лоб.— Ты такой горячий!— Это у тебя озябла рука, Мадлен.Странное дело, Анри не чувствовал, как прежде, отвращения к своему обнаженному телу, не чувствовал он и неловкости, созерцая сидящую рядом с ним обнаженную Мадлен.— Дай сюда свои пальцы, — виконт Лабрюйер с силой сжал запястья мадам Ламартин и принялся целовать пальцы, один за другим.— Нет, — мягко высвободилась Мадлен, — ты должен спать. Засни, а я буду смотреть на тебя. Я не могу на тебя смотреть, Анри, без восхищения.И тут виконт Лабрюйер вспомнил, эти же слова Мадлен говорила ему и в прошлый раз, когда он лежал в ее спальне.— Спи, — голос женщины завороживал, — спи и ни о чем не думай. А я посижу рядом и буду смотреть на тебя.Мадлен наклонилась. Ее длинные волосы щекотно коснулись лица Анри.— Но ведь тебе тоже нужно спать.— Я не хочу, мне приятно сидеть рядом с тобой и думать, как будто это продолжится завтра и послезавтра.— Я никогда не дожидался утра, — прошептал виконт Лабрюйер, обращаясь к своей возлюбленной, — я всегда уходил раньше.— До рассвета еще далеко, — успокоила его Мадлен, — и мы успеем побыть вместе.— Нет, я сегодня встречу рассвет вместе с тобой, я полюбуюсь, как солнце поднимается из-за крыш домов, как первые лучи солнца касаются твоих волос, золотят их.— Это все мечты, дорогой виконт.— Нет, Мадлен, так будет. Еще не одно утро мы встретим с тобой вместе.— Анри, Анри, ты слишком любишь мечтать и по-прежнему пытаешься обмануть меня.— Нет, Мадлен, я в самом деле хочу быть рядом с тобой. Когда я увидел, как ты стоишь под дождем в ожидании милости с моей стороны, я внезапно почувствовал и холодные струи ливня и пронзительный ветер… Я понял, как не просто приходится тебе и пожалел, что написал то письмо, оставленное на подушке.— Я так плакала…— Наверное, ты возненавидела меня?— Ну что ты, Анри, ты же ничего не скрыл от меня, и я знала, так оно и случится.— Но ты верила, что любовь вернется и мы встретимся?— Как видишь, я верила не зря. Виконт Лабрюйер прикрыл глаза и Мадлен положила ему ладонь на веки.— Ты спи, я буду рядом и не думай, что тебе удастся улизнуть прежде, чем наступит рассвет.— Я же в своем доме, — рассмеялся Анри, — и мне некуда убегать.— Скоро потухнут дрова в камине, скоро даже перестанут рдеть уголья, все подернется серой золой, и спальня погрузиться в темноту. И ты, Анри, медленно растворишься в ней. Я буду вглядываться во мрак, пытаясь разглядеть твое лицо, пытаясь понять, улыбаешься ли ты во сне или твои губы грустят.— Тогда, Мадлен, наклонись и поцелуй меня. Анри ощутил на своих губах немного влажный, ласковый поцелуй.Когда виконт Лабрюйер уснул, лицо Мадлен сделалось строгим. Она провела рукой по своим губам, как бы пытаясь вытереть их, а затем с некоторой брезгливостью, в то же время и с грустью посмотрела на своего спящего любовника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71