Чтобы избавиться от ненавистного запаха, напоминавшего ему о предательстве Констанции, он снял сапоги и бросил их в коридор, чуть не угодив ими в некстати подоспевшего Жака.— Что-нибудь случилось, хозяин?— Да нет.— Почистить?— Просушить! — рявкнул Анри, удивляясь недогадливости своего слуги.Жак замер в коридоре, разглядывая мокрые насквозь сапоги с каким-то странным запахом. Но приказание нужно было выполнять, и Жак спустился на кухню, где пристроил сапоги прямо на плите рядом с готовившимся жарким, из-за чего и поссорился с кухаркой.А виконт Лабрюйер никак не мог успокоиться. Он понимал, что вся ненависть, которую он сейчас испытывает к Констанции — это не что иное как любовь, облеченная в другую форму. И так же виконт понимал, сколько он ни старайся, ему не завладеть телом Констанции. Ведь та никогда не поддается порыву чувств и слишком ценит свободу. И это раздражало виконта Лабрюйера более всего.Ему не хотелось, чтобы хоть кто-то в мире был более свободен, чем он.— Мне придется тебя наказать, Констанция, — пробормотал Анри, наливая себе вина. — Как, я еще не знаю, но обязательно придумаю, и ты сама попросишь у меня прощения, повиснешь у меня на шее. А я подумаю, целовать тебя или же наказать.Вернулся Жак, чтобы доложить:— Приказание исполнено!За это он получил от виконта Лабрюйера поощрение в виде половины кружки вина.— Там кто-то стучит! — послышался снизу голос кухарки и Жак, залпом допив угощение, отправился открывать дверь.Посетитель оказался ему незнакомым, но в доме виконта бывало довольно много народу, и Жак на всякий случай не стал спрашивать пришедшего его имени лишь ограничился тем, что принял у молодого человека треуголку и плащ.— К вам посетитель, хозяин, — выкрутился Жак, не зная как назвать гостя.Молодой человек поправил свои непослушные курчавые волосы и шагнул в гостиную.Виконт стоял у камина и грел руки. Он посмотрел на вошедшего, явно не в силах припомнить, видел ли он его вообще хоть когда-нибудь.— Виконт Лабрюйер? — спросил молодой человек.— Да, это я.— Меня зовут Александр Шенье, — представился вошедший.— К сожалению, нам не приходилось встречаться, — на всякий случай любезно улыбнулся виконт Лабрюйер.Он мог ожидать от Констанции любого подвоха, ведь та уже могла рассказать молодому человеку о его похождениях с Колеттой и тот мог прийти, чтобы сводить счеты. А ссориться сегодня еще с кем-то, кроме Констанции, Анри страшно не хотелось. Но судя по выражению лица пришедшего, настроен он был дружелюбно.— Я благодарен вам, виконт, за то, что вы передали мое письмо Колетте.— О, не стоит благодарности, — воскликнул виконт, пытаясь припомнить, передавал ли он Колетте хоть что-нибудь.Диктовать письмо, он ей диктовал, но передавать… Раз шевалье говорит, что передавал, значит так оно и есть.— Это всего лишь дружеская услуга, — сказал Анри, — и вы бы на моем месте, шевалье, поступили точно так же.— Да, но это было очень важно для меня, и я чрезвычайно благодарен.После такого обмена любезностями стоило перейти к делу, и Анри вопросительно посмотрел на Александра. Тот немного замялся.— Я понимаю, виконт, что не вправе просить вас еще об одной услуге, но мне необходимо передать Колетте еще одно письмо.— Что ж, я к вашим услугам.Александр Шенье вытащил из-за отворота камзола запечатанный конверт и протянул его виконту Лабрюйеру.— Мне очень важно, виконт, чтобы оно попало к Колетте как можно скорее.Виконт был рад хоть чем-то искупить свою вину перед молодым человеком.— Я передам его сегодня же, можете не сомневаться, шевалье.— Мадемуазель Аламбер столько мне говорила о вас, и вот нам довелось встретиться, — улыбнулся Александр.— И как вам, шевалье, кажется, совпадает ли ее описание с увиденным?— Я ожидал вас увидеть именно таким, виконт.— Присаживайтесь, шевалье. Если хотите, я вам предложу вина, — и не дожидаясь согласия, Анри поставил перед Александром Шенье небольшую серебряную кружку и наполнил ее до половины. Затем немного плеснул и себе.— Я думаю, шевалье, мадемуазель Дюамель напишет вам ответ, и я смогу передать его вам.— Это было бы прекрасно! — отвечал Александр, поднося ко рту серебряную чашку.«Так вот он каков, учитель, музыки, — подумал Анри, разглядывая своего гостя, — ничего не скажешь, красив, достаточно силен. Пройдет несколько лет, и он станет настоящим мужчиной.Как любовник Колетты он идеален — благороден и честен до глупости. Вот только одно меня смущает — не мечтает ли он и впрямь стать ее мужем? Но на этом можно было бы сыграть, ведь Констанция по просьбе баронессы Дюамель покровительствует Колетте и если уговорить Александра похитить Колетту… — такаяМысль немного развеселила Анри после неудачи с Констанцией. — Значит так, — далее рассуждал он, — мне остается уговорить Колетту, что брак с Александром Шенье — для нее лучший выход потом устроить им совместный побег. Это будет препасная месть Констанции Аламбер, а заодно и баронессе Дюамель, так много позволявшей себе в разговоре со мной.— Я немедленно отправлюсь в дом баронессы Дюанель, — сказал Анри, — и лично передам письмо в руки Колетты.Я так благодарен вам, — ответил Александр и было понятно, это не пустые слова, он и в самом деле счастлив, что есть человек, готовый помочь ему.— Не стоит благодарности, шевалье, это всего лишь долг благородного человека — помогать молодым в любовных делах. Я надеюсь, вы с Колеттой будете счастливы.Но такой уверенности в глазах Александра Анри не прочел. ГЛАВА 7 Полный решимости взять реванш у Констанции Аламбер, виконт отправился в дом баронессы Дюамель. Он то и дело похлопывал себя по груди, проверяя, не потерял ли письмо шевалье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71