Отлично защищает от солнца.– Босуэл и Джонсон, тётя?– Сначала у нас служил один Босуэл, но твой дядя не успокоился до тех пор, пока не подыскал Джонсона. Он требует, чтобы они всюду ходили вместе. Ты веришь доктору Джонсону, Динни?– Я считаю, что он слишком часто употребляет слово "сэр".– Флёр унесла мои садовые ножницы. Что это у тебя, Динни?– Дневник Хьюберта.– Тяжело читать?– Да.– Я следила за профессором Халлорсеном. Его следовало бы кое от чего отучить.– Прежде всего от самоуверенности, тётя Эм.– Надеюсь, наши подстрелят пару зайцев. Суп с зайчатиной был бы прекрасным добавлением к меню. Уилмет и Хенриет Бентуорт уже разошлись во мнениях.– По какому поводу?– Не знаю. Я была занята. Не то насчёт премьер-министра, не то насчёт портулака. Они вечно спорят. Хен, видишь ли, всегда была принята при дворе.– Это так опасно?– Хен – прелестное создание. Люблю её, хотя она вечно кудахчет. Зачем ты привезла дневник?– Хочу показать его Майклу и посоветоваться с ним.– Не делай этого, – сказала леди Монт. – Майкл – хороший мальчик, но ты этого не делай. У него масса каких-то странных знакомых – издатели там и прочие.– Потому-то я и хочу с ним посоветоваться.– Посоветуйся лучше с Флёр: она человек с головой. А у вас в Кондафорде тоже такие циннии? Знаешь, Динни, мне кажется, что Эдриен скоро сойдёт с ума.– Тётя Эм!– Он ходит как во сне. Я думаю, если его уколоть булавкой, он и то не заметит. Конечно, не следовало бы говорить с тобой об этом, но он должен на ней жениться.– Согласна, тётя.– Но он этого не сделает.– Или она не захочет.– Они оба не захотят. Словом, не понимаю, чем всё это кончится. Ей уже сорок.– А дяде Эдриену?– Он ещё совсем мальчик. Моложе его один Лайонел. Мне пятьдесят девять, – решительно объявила леди Монт. – Мне пятьдесят девять, я знаю, а твоему отцу шестьдесят. Твоя бабушка была очень чадолюбива. Она непрерывно рожала. Что ты думаешь насчёт детей?Пузырёк поднялся на поверхность, но Динни успела проглотить его и ответила только:– Ну, раз люди женаты, это неплохо – в меру, конечно.– У Флёр будет ещё один в марте. Плохой месяц – какой-то легкомысленный. А ты, Динни, когда собираешься замуж?– Когда заговорят мои юные чувства, не раньше.– Весьма благоразумно! Не за американца, надеюсь?Динни покраснела, улыбнулась – в улыбке было что-то опасное – и ответила:– С какой стати мне выходить за американца?– Не зарекайся, – возразила леди Монт, обрывая увядшую астру. – Когда я выходила за Лоренса, он так за мной ухаживал!– И сейчас ещё" ухаживает, тётя Эм. Замечательно, правда?– Перестань смеяться!И леди Монт так глубоко погрузилась в воспоминания, что, казалось, окончательно исчезла под шляпой – ещё более необъятной, чем раньше.– Кстати, раз уж мы заговорили о браке, тётя Эм, – я хотела бы подыскать Хьюберту девушку. Ему нужно отвлечься.– Твой дядя посоветовал бы ему отвлечься с какой-нибудь танцовщицей, – заметила леди Монт.– Может быть, дядя Хилери знает что-нибудь подходящее?– Динни, ты – испорченное существо. Я всегда это говорила. Погоди, дай подумать. У меня была одна девушка; нет, она вышла замуж.– Может быть, она уже развелась.– Нет, кажется, пока только разводится, но это долгая история. Очаровательное создание.– Не сомневаюсь. Подумайте ещё, тётя.– Это пчелы Босуэла, – ответила тётка. – Их привезли из Италии.Лоренс говорит, что они – фашистки.– Чёрные рубашки и никаких лишних мыслей. В самом деле, они производят впечатление очень агрессивных.– О да! Стоит их потревожить, как они налетают целым роем и начинают тебя жалить. Но ко мне они относятся хорошо.– Одна уже сидит у вас на шляпе, милая тётя. Согнать её?– Подожди! – воскликнула леди Монт, сдвигая шляпу на затылок и слегка открыв рот. – Вспомнила одну.– Кого это "одну"?– Джин Тесбери, дочь здешнего пастора. Старинный род. Денег, разумеется, нет.– Совсем?Леди Монт покачала головой. Шляпа её заколыхалась.– Разве у девушки с такой фамилией могут быть деньги? Но она хорошенькая. Немного похожа на тигрицу.– Как бы мне познакомиться с ней, тётя? Я ведь знаю, какой тип не нравится Хьюберту.– Я приглашу её к обеду. У них дома плохо питаются. Кто-то в нашем роду уже был женат на одной из Тесбери. Насколько я помню, это произошло при Иакове, так что они с нами в родстве, но страшно отдалённом. У неё есть ещё брат. Он моряк: у них все служат во флоте. Знаешь, он не носит усов. Сейчас, по-моему, он здесь, в увольнении.– В отпуске, тётя Эм.– Да, да, я чувствовала, что это не то слово. Сними пчелу с моей шляпы. Какая прелесть!Динни обмотала носовым платком руку, сняла с огромной шляпы крохотную пчёлку и поднесла к уху.– До сих пор люблю слушать, как они жужжат, – сказала она.– Я его тоже приглашу, – отозвалась тётка. – Его зовут Ален. Славный мальчик.Леди Монт взглянула на волосы Динни:– Я назвала бы их каштановыми. Кажется, он не без перспектив, но какие они – не знаю. Во время войны взлетел на воздух.– Приземлился, надеюсь, благополучно, тётя?– Да. Даже что-то получил за это. Рассказывает, что во флоте сейчас очень строго. Всякие, знаешь, там азимуты, машины, запахи. Ты расспроси его.– Вернёмся к девушке, тётя Эм. Что вы имели в виду, назвав её тигрицей?– Понимаешь ли, она так смотрит на тебя, словно из-за угла вот-вот появится её детёныш. Мать её умерла. Она вертит всем приходом.– Хьюбертом она тоже будет вертеть?– Нет. Но справится с каждым, кто захочет им вертеть.– Это лучше. Можно мне отнести ей записку с приглашением?– Я пошлю Босуэла и Джонсона. – Леди Монт взглянула на ручные часы: Нет, они сейчас обедают. Всегда ставлю по ним часы. Сходим сами – туда всего четверть мили. Моя шляпа не очень неприлична?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101