– Вы сказали бы то же самое, если бы даже было не так.– Вероятно. Могу утверждать одно – в первую очередь я обязан думать о ней, как делал всегда.– Вот, значит, почему вы здесь?– Боже милостивый! Да неужели вы не понимаете, какое это для неё потрясение? Неужели вы забыли, какую жизнь ей создали до того, как попасть в лечебницу? Или думаете, она забыла? Не лучше ли и для неё и для вас, если бы вы сначала отправились ко мне, ну, хоть в музей, и встретились с ней там?– Нет, я увижусь с ней здесь, в моём собственном доме.– Здесь она прошла через ад, Ферз. Вы, может быть, и правы, что скрывали своё выздоровление от врачей. Но вы безусловно неправы, когда собираетесь ошеломить этим её.Ферз весь напрягся.– Хотите спрятать её от меня?Эдриен опустил голову.– Возможно, что и так, – сказал он мягко. – Но послушайте, Ферз, вы и сами не хуже меня видите, какое положение создалось. Поставьте себя на её место. Представьте себе: вот она входит, – это может произойти каждую минуту, – и неожиданно видит вас, не зная о вашем выздоровлении, не успев свыкнуться с мыслью о нём да ещё помня, каким вы были. На что вы обрекаете себя, идя на такую возможность?Ферз застонал.– А на что я обреку себя, отказываясь от единственной возможности? Вы думаете, я ещё кому-нибудь верю? Попробуйте поживите так сами четыре года! Тогда поймёте. – Глаза Ферза засверкали. – Попробуйте, каково, когда за вами следят, когда с вами обращаются, как с озорным ребёнком. Последние три месяца я был совершенно нормален и насмотрелся, как со мной обращаются. Если уж моя собственная жена не примет меня таким, как я есть, – здоровым человеком в человеческой одежде, кому я ещё нужен?Эдриен подошёл к нему:– Успокойтесь! Вот тут-то вы и заблуждаетесь. Она одна видела вас в самое тяжелое время. Поэтому ей и будет тяжелей, чем другим.Ферз закрыл лицо руками.Посерев от волнения, Эдриен смотрел на него, но, когда Ферз снова открыл лицо, не смог вынести его взгляда и отвёл глаза в сторону.– И люди ещё рассуждают об одиночестве! – выкрикнул Ферз. – Сойдите разок с ума, Черрел. Тогда вы поймёте, что значит быть одиноким до конца ваших дней.Эдриен положил руку ему на плечо:– Послушайте, друг мой. В моей норе есть свободная комната. Переезжайте туда, поживите со мной, пока все не наладится.Тень внезапного подозрения набежала на лицо Ферза, взгляд стал испытующим и подозрительным, потом признательность смягчила его, но он тут же посуровел, затем опять смягчился.– Вы всегда были порядочным человеком, Черрел. Благодарю вас – не могу. Я остаюсь здесь. Даже у зверя есть берлога. Моя – тут.Эдриен вздохнул.– Хорошо. Подождём её. Вы видели детей?– Нет. Они помнят меня?– Не думаю.– Знают они, что я жив?– Да. Они знают, что вы больны.– Не…? – Ферз прикоснулся рукой ко лбу.– Нет. Поднимемся к ним?Ферз покачал головой, и в эту минуту Эдриен через окно заметил подходившую к дому Диану. Он спокойно направился к двери. Что делать, что сказать? Он уже взялся за ручку, когда Ферз, оттолкнув его, выскочил в холл. Диана открыла дверь своим ключом. Эдриен увидел, как смертельно побледнело её лицо под полями шляпки. Она прислонилась к стене.– Всё в порядке, Диана, – сказал он и поспешно распахнул двери столовой.Диана отделилась от стены и прошла в комнату мимо мужчин. Ферз последовал за ней.– Если вам потребуется мой совет, я буду в холле, – произнёс Эдриен и закрыл дверь…Муж и жена дышали так, словно прошли не три ярда, а пробежали сто.– Диана! – воскликнул Ферз. – Диана!Казалось, она утратила дар речи. Он возвысил голос:– Со мной всё в порядке. Ты не веришь?Она по-прежнему молча наклонила голову.– Что же ты молчишь? Или для меня даже слов не найдётся?– Это… это от потрясения.– Я вернулся здоровым. Вот уже три месяца, как я здоров.– Я так рада, так рада!– Боже мой! Ты все так же хороша!Неожиданно он схватил её, крепко прижал к себе и стал жадно целовать.Когда он отпустил её, Диана, задыхаясь, упала на с гул и взглянула на мужа с таким ужасом, что он закрыл лицо руками.– Роналд… я не могу… не могу, как раньше… Не могу… Не могу…Он опустился перед ней на колени:– Я не хотел сделать тебе больно. Прости!Затем, словно истощив всю силу чувства, оба встали и отошли друг от друга.– Давай обсудим все спокойно, – предложил Ферз.– Давай.– Должен я уйти?– Дом – твой. Поступай, как лучше для тебя.У Ферза вырвалось что-то похожее на смех.– Для меня было бы лучше, если бы и ты и все остальные относились ко мне так, как будто со мной ничего не случилось.Диана молчала. Она молчала так долго, что у него снова вырвался тот же звук.– Не надо! – попросила она. – Я попытаюсь. Но я должна… должна иметь отдельную комнату.Ферз поклонился. Внезапно взгляд его мотнулся к ней.– Ты любишь Черрела?– Нет.– Другого?– Нет.– Значит, боишься?– Да.– Понимаю. Это естественно. Что ж! Кто обижен богом, тот не выбирает. Что дадут, то и ладно. Не телеграфируешь ли в лечебницу, чтобы прислали мои вещи? Это избавит от шума, который они могут поднять. Я ведь ушёл не попрощавшись. К тому же я, наверное, им что-нибудь должен.– Разумеется, телеграфирую. Я всё устрою.– Нельзя ли теперь отпустить Черрела?– Я ему скажу.– Позволь мне.– Нет, Роналд, я сама.И Диана решительно прошла мимо него.Эдриен стоял, прислонившись к стене напротив двери. Он посмотрел на Диану и попытался улыбнуться, – он уже угадал, чем всё кончилось.– Он останется здесь, но будет жить в отдельной комнате. Благодарю вас за все, мой дорогой. Не созвонитесь ли вместо меня с лечебницей? Я буду держать вас в курсе. А сейчас поведу Роналда к детям. До свидания.Эдриен поцеловал ей руку и вышел. XVI Хьюберт Черрел стоял на Пэл-Мэл перед клубом отца, старинным учреждением, членом которого он сам пока ещё не состоял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101