кто, набросав несколько строк на клочке бумаги, вызывает к жизни огромные предприятия и приказывает окружающим: "Сделайте то-то и то-то, да смотрите, чёрт побери, сделайте хорошо!" О людях в цилиндрах на шёлковой подкладке и брюках-гольф, о людях, которые распоряжаются факториями в тропиках, копями, универсальными магазинами, строительством железных дорог, концессиями – и тут, и там, и повсюду. Ценнейшие ребята! Жизнерадостные, здоровые, упитанные, неумолимые люди с ледяными глазами. Они присутствуют на всех обедах, они всегда все знают, их никогда не заботит цена человеческих чувств и человеческой жизни. "И всё же, – успокаивала себя Динни, – они, должно быть, действительно ценные люди: без них у нас не было бы ни каучука, ни угля, ни жемчуга, ни железных дорог, ни биржи, ни войн, ни побед!" Она подумала о Халлорсене. Этот по крайней мере трудится и терпит лишения ради своих идей, чего-то добивается сам, а не сидит дома, всегда все зная, поедая ветчину, стреляя зайцев и распоряжаясь Другими.Динни вошла в пределы поместья и остановилась у площадки для крокета. Как раз в эту минуту тётя Уилмет и леди Хенриет опять разошлись во мнениях. Они апеллировали к ней:– Правильно ведь, Динни?– Нет. Если шары коснулись друг друга, надо просто продолжать игру, и вы, милая тётя, не должны трогать шар леди Хенриет, когда бьёте по своему.– Я же ей говорила, – вставила леди Хенриет.– Как же, как же, вы это говорили, Хен. В хорошенькое положение я попала! Но я всё-таки не согласна.С этими словами тётя Уилмет вогнала шар в ворота, сдвинув на несколько дюймов шар партнёрши.– Ну, не бессовестная ли женщина! – простонала леди Хенриет, и Динни немедленно оценила огромные практические преимущества, скрытые в формуле: "Но я всё-таки не согласна".– Вы прямо Железный герцог, тётя, – сказала девушка. – Разве что чертыхаетесь реже.– Вовсе не реже, – возразила леди Хенриет. – У неё ужасный жаргон.– Играйте, Хен! – отозвалась польщённая тётя Уилмет.Динни рассталась с ними и пошла к дому.Переодевшись, она постучала в комнату Флёр.Горничная её тётки машинкой подстригала Флёр шею, а Майкл стоял на пороге туалетной, держа на вытянутых руках свой белый галстук.Флёр обернулась:– Хэлло, Динни! Входите и садитесь. Достаточно, благодарю вас, Пауэре. Иди сюда, Майкл.Горничная исчезла. Майкл приблизился к жене, чтобы та завязала ему галстук.– Готово, – бросила Флёр и, взглянув на Динни, прибавила: – Вы насчёт Саксендена?– Да. Вечером буду читать ему отрывки из дневника Хьюберта. Вопрос в одном: где найти место, подобающее моей юности и…– Невинности? Ну, нет, Динни: невинной вы никогда не будете. Верно.Майкл?Майкл ухмыльнулся:– Невинной – никогда, добродетельной – неизменно. Ты ещё в детстве, Динни, была многоопытным ангелочком. Ты выглядела так, словно удивлена, почему у тебя нет крылышек. Вид у тебя был вдумчивый, – вот точное слово.– Вероятно, я удивлялась, зачем ты мне их оторвал.– Тебе следовало бы носить панталончики и гоняться за бабочками, как две девчурки Гейнсборо в Национальной галерее.– Довольно любезничать, – перебила мужа Флёр. – Гонг уже ударил. Можете воспользоваться моей маленькой гостиной. Если стукнете в стену, Майкл выйдет к вам с ботинком в руках, как будто пугает крыс.– Отлично, – согласилась Динни, – но я уверена, что он окажется сущим ягнёнком.– Это ещё вопрос, – возразил Майкл. – В нём есть что-то от козла.– Вот эта дверь, – сказала Флёр, когда они вышли из спальни. Cabinet particulier Отдельный кабинет (франц.).

. Желаю успеха! X Динни сидела между Халлорсеном и молодым Тесбери. Наискось от неё, во главе стола – её тётка и лорд Саксенден с Джин Тесбери по правую руку. "Тигрица, конечно, но до чего ж хороша!" Смуглая кожа, удлинённое лицо и чудесные глаза девушки совершенно очаровали Динни. Они, видимо, очаровали и лорда Саксендена. Лицо его стало ещё краснее и благожелательнее, чем доводилось до сих пор видеть Динни. Он был так внимателен к Джин, что леди Монт пришлось целиком посвятить себя выслушиванию резкостей Бентуорта. "Последний из помещиков" в качестве личности ещё более выдающейся, чем Саксенден, настолько выдающейся, чтобы отказаться от пэрства, по праву старшинства восседал слева от хозяйки. Рядом с ним Флёр занимала Халлорсена, так что Динни сразу же попала под обстрел со стороны молодого Тесбери. Он говорил непринуждённо, прямо, искренне, как человек, ещё не пресытившийся обществом женщин, и открыто выказывал девушке то, что Динни про себя назвала "непритворным восхищением". Это не помешало ей несколько раз устремлять взгляд на его сестру и впадать в состояние, которое он квалифицировал как мечтательность.– Ну, что вы о ней скажете? – спросил моряк.– Обворожительная.– Я, разумеется, передам ей это, но она и бровью не поведёт. Сестра самая трезвая женщина на свете. Она, кажется, не без успеха обольщает своего соседа. Кто он?– Лорд Саксенден.– Ого! А кто этот Джон Буль на углу стола, поближе к нам?– Уилфрид Бентуорт, по прозвищу Помещик.– А рядом с вами – тот, что разговаривает с миссис Майкл?– Профессор Халлорсен из Америки.– Интересный парень!– Да, все говорят, – сухо отрезала Динни.– А вы не находите?– Мужчина не должен быть таким интересным.– Счастлив слышать это от вас.– Почему?– Потому что тогда у неинтересных тоже появляются шансы.– О! Часто вам удаётся выпускать такие торпеды?– Поверьте, я страшно рад, что наконец встретил вас.– Наконец? Ещё вчера вы обо мне даже не слыхали.– Это верно. Тем не менее вы – мой идеал.– Боже правый! У вас во флоте все такие?– Да. Первое, чему нас обучают, – это мгновенно принимать решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101