Коля знаком показал Маруське и Витьке, чтобы они встали по обе стороны дверей, и кивнул дворнику:
— Войдите и вызовите его сюда. Только… Без штучек!
— Да что за комедь, — взмахнул руками дворник. — Иван Селиверстыч, спите, аль как? — Он толкнул дверь, и в то же мгновение дважды ударил маузер. Дворник взвыл, упал на пол и пополз в угол. Коля бросился в дверной проем, крикнул:
— Не усложняйте своей участи, Пермитин! Дом окружен.
Полетела кирпичная пыль. С оглушительным треском лопнула лампочка, в щепки разлетелся хохломской туесок на комоде за спиной у Коли. Маузер бил не переставая.
Коля отскочил.
— Давайте навалимся на него все разом, — сказала Маруська. — Мы его возьмем.
— Мертвого? — спросил Коля. — Он нам живой нужен.
Загремели засовы.
— Он черным ходом уйдет! — крикнул Витька. — Я на улицу!
— Давай! — Коля снова бросился в комнату. Пермитин стоял в боковом коридоре и, держа раскладной маузер в левой руке, правой открывал засовы черного хода.
— Бросай оружие! — Коля выстрелил, целясь в засов. Подумал: если повредить засов, Пермитин не сможет его открыть, и люди снаружи будут в безопасности.
Но Коля опоздал. Пермитин скрылся в дверном проеме. Раздался выстрел маузера, потом дважды хлопнул наган, и все покрыла отчаянная трель милицейского свистка.
Коля выскочил на улицу. Черный ход вел в подворотню. Здесь уже стояли Витька и остальные сотрудники группы задержания. Они держали на прицеле Пермитина.
— Бросай маузер, сволочь, — сказал кто-то.
Пермитин швырнул пистолет под ноги оперативникам и поднял руки.
— На Дворцовую его. И обыскать, — приказал Коля. — А мы здесь поищем. Все целы?
Витька отрицательно покачал головой и показал куда-то в сторону. Коля посмотрел и сжался: у стены сидел с наганом в руке постовой Лукьянов. Он был мертв. Коля подошел к нему вплотную, разжал пальцы, взял наган. В барабане не хватало двух патронов. «Что ж, друг, — горько подумал Коля, — недосмотрел ты своего „безобидного“ старика… Эх, друг, друг…»
Записку, которую Ровский передал Пермитину у «Спаса на крови», и еще две аналогичные нашли при личном обыске бывшего заводчика. Все три лежали в правом наружном кармане, скомканные, — по всему было видно, что сам Пермитин не придавал им никакого значения.
«Пока не смог, — стояло в первой записке. — Завтра — непременно. Жди на остановке у Казанского».
— Объясните содержание, — попросил Бушмакин.
Пермитин насмешливо покосился:
— А я и сам ничего не понял, уважаемый. Васька Ровский на старости лет дурковатый стал. У него спросите.
— Спросим.
Конвоир привел Ровского. Его усадили напротив бывшего хозяина.
— Проводим очную ставку, — сказал Бушмакин. — Знаете ли вы друг друга, имеете ли какие личные счеты? Вы, Ровский?
— Мой хозяин, господин Пермитин, я его уважаю.
— Мой бывший служащий Васька-дурак, — зло сказал Пермитин. — Но я ему прощаю, ибо близко наше свидание с господом… — Он истово перекрестился.
— Вам вопрос, Ровский. Вот это вы писали? — Бушмакин пододвинул записку бухгалтеру.
Тот надел очки, прочитал:
— Я писал.
— Объясните, что вы имели в виду? — попросил Коля.
— Да просто, — сказал Ровский. — В тот день я не смог увидеться с ними, — он кивнул в сторону Пермитина. — И объяснил, что, мол, завтра — смогу.
— Это так? — Бушмакин повернулся к Пермитину.
— Раз он говорит, стало быть, знает, — равнодушно сказал Пермитин.
— Ладно, — согласился Бушмакин. — Значит, вы сообщали, что лично встретиться не сможете, и в то же время лично передали записку? Не вяжется.
— Я оттого написал, что в присутствии верующих разговаривать не хотел, — нагло прищурился Ровский. — Чего время теряем? К стенке пора.
— Сколько вы получили таких записок, Пермитин?
— Не считал.
— Вот еще две, — продолжал Коля. — Оглашаю первую: «Лежат надежно, затихнет — вынесу». Вторая: «Напрасно обижаетесь, я удобного случая жду». Почему вы не сожгли эти записки?
— Опыта нет, — усмехнулся Пермитин. — Меня торговать в коммерческом училище обучали. А записки жечь — не наше это дело.
— За нос вас водил господин Ровский, — сказал Бушмакин. — «Вынесу», «Жди»… А сам эти денежки и вправду вынес, да перепрятал надежно. Что же вы не спросите, зачем? Молчите? Ладно, я сам скажу: деньги Ровский решил заграбастать единолично, а вас, Пермитин, отправить вслед за собственной дочерью.
— Дешево, начальничек, — протянул Ровский. — Домыслы это все. Иван Сильверстыч вам не поверят-с.
— Уведите, — распорядился Бушмакин.
Конвоиры увели арестованных. Все сидели молча. Наконец Коля взял со стола все три записки.
— А в самом деле… — Коля задумчиво перебирал листки, вырванные из ученической тетрадки. — Сам Ровский записки писал, сам относил. Глупо как-то. Или нет?
— Образцы его почерка есть? — спросила Маруська.
— Есть, — сказал Коля. — Я передам это все графологам. Мало ли что.
Заключение графолога было готово в два часа дня. «Представленные на рассмотрение экспертизы записки в количестве трех написаны рукой постороннего человека», — утверждал эксперт.
— Выходит, у них есть еще один соучастник, — сказал Бушмакин. — Судя по их поведению, они его не выдадут.
— Ни за что, — согласился Коля. — Расстреляют их или не расстреляют, — для нас с вами не вопрос. А они надеются. Вопреки всему надеются. Думают: отсидим, что положено, а там выйдем на волю, свою долю получим. В общем, я так думаю: деньги Ровский передал какой-то связи. И связь эта на заводе.
— Почему? Ты докажи! — загорелся Бушмакин.
— Первое: завод — наиболее безопасное место для хранения краденых денег.
— Согласен, — кивнул Бушмакин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193