Банда знает, что Марию мы охраняем. Ну! Кто из вас?
— Ладно, — сказал Никифоров. — Они уже мучились. Теперь пойду я, помучаюсь… По-товарищески.
— Староват ты для Марии, — с сомнением сказал Афиноген. — И вообще странно: почему это ты вдруг? А?
— Пошел ты… знаешь куда? — покраснел Никифоров. — Да если бы я только о ней подумать посмел иначе, чем о свидетельнице по делу, — я бы себе сам вот этой самой рукой… — он помахал сжатым кулаком.
— А ты, Коля? — Трепанов спрятал улыбку.
— Я… попробую, — сказал Коля.
— В Коле не так сильна революционная закалка, как в товарище Никифорове, — ехидно заметил Афиноген.
— Ладно, кончили, — прикрикнул Трепанов. — Иди, Коля. Не скрою: надеюсь на тебя. Ты же видишь — наглеют паразиты, а значит, решительная минута приближается.
Едва Коля подошел к дверям квартиры Жичигиных — щелкнул замок, и на площадку выскочила улыбающаяся Маша:
— А я вас в окно увидела! Заходите, сегодня вы опоздали на целых пять минут!
— Начальник задержал, — сказал Коля, закрывая дверь. — Что это вы сегодня какая-то… такая…
— Какая такая? — Она посмотрела на него с плохо скрытым интересом. Что поделаешь. После случая на лестнице, когда Коля, не задумываясь, полез под пули, Маша уже не могла относиться к нему враждебно. И больше того: все чаще и чаще она ловила себя на мысли, что ей интересен этот огромный, сильный парень с соломенными бровями и большими светло-голубыми глазами.
— Не знаю… — Коля пожал плечами. — Озаренная вы какая-то…
Маша подошла к роялю, взяла несколько аккордов. Потом заиграла «Осеннюю песню» Чайковского.
— Какая же у вас сегодня программа? — спросила Маша, не переставая играть.
— Хорошая музыка, — одобрил Коля. — В сердце проникает. А программы нет у меня никакой. Я просто так пришел.
— Вы говорите неправду. — Маша резко опустила крышку рояля, загудели струны.
— Почему же… — Коля улыбнулся. — Еще охранять вас — другой цели у нас нет.
— Понятно… — Она помрачнела. — Как вы живете, Коля? Медведи живут лучше.
— Это почему же?
— Ничем не интересуетесь, никуда не ходите. Пойдемте в клуб поэтов. Там стихи читают, люди интересные. Пойдемте?
— Пойдемте, — кивнул Коля. — Только в ресторан. В «Россию», например.
— В ресторан? — переспросила она. — Вы меня с кем-то путаете.
— Да ни с кем я вас не путаю. Жичигин ваш ходил в «Россию». Пойдемте, посмотрим… Может, вы кого-нибудь и узнаете.
— Прекрасно. Вы идете в ресторан, это соответствует вашему духовному уровню. А я иду слушать стихи. — Маша сдерживалась, и поэтому голос у нее был негромким и ровным.
— Да разве в духовном уровне дело? — возмутился Коля. — Я что, вас на гулянку-пьянку зову?
— К сожалению, нет.
— Почему к сожалению? — удивился Коля. — Путаная вы какая-то. Одни узлы. Так идете? Вы обещали, помните?
— Мало ли что я обещала, — вздохнула Маша. — С вами скучно, оставьте меня в покое…
— Значит, не пойдете? — спросил Коля, закипая.
— А вы как думали? — она смерила его презрительным взглядом.
— Ну и… черт с вами! — не выдержал Коля. — А еще благородную из себя корчите! А в чем ваше благородство? Слова всякие говорить? Словам и попку-дурака выучить можно! А где же совесть?
— Вот вы и показали свое истинное лицо, — торжествующе сказала Маша. — Не лицо, а мурло!
— Ладно, хватит. — Коля встал и направился к дверям. — Я ухожу. Ноги моей здесь больше не будет! Никогда! И вообще, сюда никто больше не придет, кроме Кутькова. Звоните, если что.
— А где же ваше революционное сознание? — спросила она, надувшись, как обиженный ребенок.
Коля остановился и рассмеялся:
— Пойдете в ресторан?
— Пойду, — кивнула Маша. — А с кем?
Трепанов назначил Афиногена.
— В чем твоя задача, браток? — рассуждал Трепанов. — Конечно, можно в ресторан пойти просто так — в кожанке и с кобурой — все равно всех нас знают наперечет. Но, во-вторых, это будет стеснять девушку. Ока, понимаешь, в крайнем случае к звону гусарских шпор приучена, а у тебя ботинки каши просят.
— Уже починил, — обиделся Афиноген.
— Неважно, я в принципе говорю. Поэтому придется тебе, браток, на время стать каким-нибудь балдой, представителем буржуазии… Так, чисто внешне… Иди и подумай, как это сделать.
Афиноген «думал» целый день. В обеденный перерыв Коля увидел, что он мусолит страницы «Поваренной книги» и очень удивился:
— Ты никак борщом хочешь Машу накормить? — насмешливо спросил он. Если сказать по-честному, он немного ревновал. Но с начальником не поспоришь.
— Есть план, — загадочно сказал Афиноген.
После обеда он исчез, а вечером появился у дверей Машиной квартиры, покрутил флажок звонка, назвал пароль. Маша открыла и тут же попыталась захлопнуть дверь: у порога стоял чужой, совершенно незнакомый человек!
— Да я это! — захохотал Афиноген, очень довольный произведенным эффектом. — Я только в буржуазное переоделся, а так это я, Афиноген!
— Однако же, — с сомнением сказала Маша. — Вы случайно в театре никогда не играли?
— Нет, — сказал Афиноген, надевая шапку на рукоять трости. — Но я чувствую в себе неисчислимые способности! А теперь слушайте меня внимательно: приходим, садимся, выпиваем, закусываем. Вы незаметно смотрите по сторонам. Если кого увидите — даете мне сигнал.
— Каким же это образом? — насмешливо спросила Маша.
— Незаметно и естественно, — объяснил Афиноген. — Лучше всего, если вы под столом наступите мне на ногу. Потому что если вы мне подмигнете — это могут заметить и неверно вас понять. Будто вы в меня влюбились.
— Ах, влюбилась… — Маша ядовито улыбнулась. — Я думаю, что нога у вас за этот вечер вспухнет.
— Это… почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193