И в то же мгновение Бахарев обернулся и выстрелил в Гриценко и Аникина. А бандит в фуражке без звездочки почти одновременно застрелил Денисова.
Трупы вышвырнули на мостовую.
— Куда теперь? — спросил Бахарев.
— Пока по щелям, — сказал бандит, осматривая мешки. Вскрыл один из них, высыпал на сиденье плотные пачки денег… — Пошел! — заорал он и тут же схватил Бахарева за плечо: — Постой…
Он вышел из автомобиля, достал из бумажника визитную карточку: «Берендей Васильевич Кутьков, вор в законе», улыбнулся каким-то своим мыслям и бросил карточку на грудь убитого Денисова.
Автомобиль скрылся за снежной пеленой.
Коля вошел в дежурную часть МУРа в тот момент, когда помощник начальника Никифоров — красивый, рослый парень лет двадцати двух, в офицерском френче с огромными накладными карманами, произносил траурную речь. Коля остановился на пороге и увидел три грубо сколоченных гроба, которые стояли на табуретках. Гробы были закрыты, и Коля сразу же подумал, что, наверное, лица погибших сильно изуродованы. На крышке каждого гроба лежала синяя форменная фуражка, в изголовье стоял почетный караул.
— Злодейская рука преступного мира оборвала светлую жизнь наших боевых товарищей, — говорил между тем Никифоров. — Нет больше среди нас Аникина, Гриценко и Денисова. Возможно, что завтра мы вновь не досчитаемся кого-нибудь. Сломит ли это наш боевой дух, нашу веру в правоту общего дела? Нет, не сломит! Бандиты стреляли в Ленина, стреляли подло, из-за угла… Но разве сдался товарищ Ленин? Разве может сдаться революция? Никакой пощады преступному миру, все отдадим борьбе, а если понадобится, — и саму жизнь… — Никифоров надел фуражку и хрипло запел «Интернационал». Присутствующие подхватили. Коля пел вместе со всеми…
— Ну что ж… — Никифоров опустил голову. — Выносите.
Заметив Колю, он подошел к нему:
— Тебе чего?
Прочитав командировочное предписание, сказал:
— Афиноген, разберись… — И выскочил из дежурки, давясь от рыданий.
Дежурный Афиноген, длиннолицый, медлительный, проговорил:
— Не обижайся на него… Гриценко лучший его друг был… А ты из Питера? Ну как у вас?
— Как у вас, так и у нас, — сказал Коля хмуро, взглядом провожая гробы. — Мне куда?
— А вон Трепанов пришел. Давай прямо к нему.
Трепанов подошел к барьеру дежурки, сел и молча закурил.
— Какие будут приказания, товарищ начальник? — спросил Афиноген.
— Денисову — паек на месяц вперед, — сказал Трепанов. — Жене Денисова… — поправился он. — Шесть душ… Это понимать надо… — Увидев Колю, вздохнул и замотал головой, словно хотел стряхнуть что-то. — Вот так-то, Кондратьев… Такие, браток, тяжелые дела…
— Здравствуйте, товарищ Трепанов… — Коля скрыл удивление. — Вы меня знаете?
— Волосы густые, русые… Глаза светлые, нос — прямой… Мне тебя Сергеев в письме описал. Про «словесный портрет» слыхал?
— Слыхал, — кивнул Коля. — Пользоваться пока не привык…
Трепанов вынул из кармана три стреляных гильзы, положил на ладонь.
— Это что? — спросил Коля.
— Это? — Трепанов протянул ему гильзы. — Пули, которые вылетели из этих гильз, убили Гриценко и его товарищей. Обидно, черт возьми! Ведь придет же такое время, когда будет в нашем распоряжении техника! Сунешь такую гильзу в аппарат — и получай ответ: кто, что, почему и зачем…
— Ну, это когда еще будет… — Коля внимательно осмотрел гильзы, две отложил, а последнюю показал Трепанову: — А пока, я думаю, мы и сами кое-что сможем… Глядите: гильза от малого маузера, так?
— Так, — кивнул Трепанов.
— След от бойка на капсюле видите?
— Ну? — Трепанов не понимал.
— Обычный след — круглая точка в середине капсюля, так?
— Не обращал внимания, — Трепанов с уважением посмотрел на Колю. — Ну и что?
— А то, что на этом капсюле след от бойка в виде загогулины и не по центру, а сбоку, — сказал Коля торжествующе. — А что это значит?
— Ну и что же? — с недоверием спросил Трепанов.
— А то, что боек у этого маузера погнут! Самый кончик жала.
— Ну-у-у, — махнул рукой Трепанов. — Сказки рассказываешь!
— Когда мы арестуем бандитов и изымем этот маузер, вы убедитесь сами, — Коля спрятал гильзы в карман.
…Через пятнадцать минут в кабинете Трепанова началось совещание оперсостава. Докладывал сам Трепанов.
— Машину Госбанка ограбил Кутьков, вот его визитная карточка. Убийство товарищей — тоже дело его рук. Как видите, подонок ведет себя самоуверенно и нагло. Он явно делает ставку на свой преступный опыт и нашу неумелость. Незрелость, если хотите…
— Это правильно, — кивнул Афиноген. — Ребята потому и погибли, что опыта у них было маловато… Жалко ребят.
— Значит, надо учиться! — жестко сказал Трепанов. — Мы не имеем права пасовать перед кутьковыми. Советская власть доверила нам охрану революционного порядка, и мы научимся его охранять, чего бы нам это ни стоило!
— Война кругом, — тихо сказал Никифоров. — Дорог каждый рубль, а тут такие деньги потеряли.
— Это точно, — поддержал Афиноген. — Сколько можно было купить оружия, патронов!
— А я, ребята, честно сказать, о другом вдруг подумал, — задумчиво сказал Трепанов. — Кутьков напал на автомобиль. Убил людей. Забрал деньги, и все это видели собственными глазами некоторые граждане, между прочим, из окон своих квартир! Я с ними беседовал. Спрашиваю: «Почему не вмешались? Почему не помогли? Вы же не буржуи какие, вы — рабочие люди»! Один так даже литейщик с завода! Говорят: а что нам, больше всех надо? Обыватели, обидно за них! Мы поднимаем народ к новой жизни, а им — ничего не надо! Какая в связи с этим наша задача? Скажи ты, Кондратьев.
— Объяснять людям надо, — сказал Коля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193