Или Ист. Ну а Марчмен, так тот вообще не знал своего отца.Элизабет помолчала, задумавшись о своей семье.— Как бы ни прошло наше детство, нам кажется, что оно самое обычное. И что такое детство у всех. — Она еле слышно вздохнула и добавила: — Но как я понимаю, в Хэмбрике ты понял, что это не так.Когда Гордону исполнилось семь лет, его отослали в школу. В Итон, где учился мой отец. Я ужасно скучал по брату и в той же мере завидовал ему. К тому времени, когда подошла моя очередь постигать науки, к нам переехал жить мой дед со стороны матери, окончивший в свое время Хэмбрик. Он был решительно настроен направить меня в свою альма-матер, хотя отец настаивал на Итоне. Дед победил, как всегда и бывало, когда он пускал в ход свои аргументы.— Ты был разочарован?— Не слишком Я был достаточно взрослым, чтобы понимать, что, пребывая в Итоне одновременно с братом, окажусь в его тени. Нас будут постоянно сравнивать, чего никогда не случалось дома, поскольку родители с самого начала поощряли наше развитие в разных направлениях. Думаю, отец это прекрасно понимал, и если возражал против Хэмбрика, то в основном потому, что предложение исходило от моего деда. Они расходились во мнениях по всем вопросам, начиная с женитьбы отца на моей матери.Элизабет слушала его с улыбкой.— Но, как я понимаю, в конце концов твой дед согласился, и твои родители поженились.— Они сбежали, — сообщил Норт драматическим шепотом, напустив на себя таинственный вид, с каким в их семье обсуждалось это событие. — В Гретна-Грин.— Неужели?Он торжественно кивнул:— Был ужасный скандал.Элизабет рассмеялась. Нортхэм выпустил ее руку и, обмотав вокруг талии простыню, сел на постели. Затем похлопал по матрасу рядом с собой и, когда Элизабет подвинулась ближе, притянул ее к себе.— Так на чем я остановился?— На скандале.— Нет, это другая история. Я начал говорить о Хэмбрике.— Лорд Саутертон рассказал мне о Компас-клубе. Будто вы были заклятыми врагами Рыцарей или что-то в этом роде.— Точно.— Он также сказал, что это был закрытый клуб.— Он так сказал?Элизабет попыталась вспомнить точные слова Саута.— Ну, он говорил мне, что вы никого туда не принимали.— Он забыл упомянуть, что туда никто и не просился. Нет, Элизабет, мы не были закрытыми. Мы были отверженными.Элизабет нахмурилась, не в состоянии представить себе подобную вещь. Она вспомнила, как беззаботно они веселились на пикнике. Кто бы отказался к ним присоединиться? Уж точно не она. Даже ничего не зная о них, Элизабет завидовала их дружбе и веселью.— Как это?— Проще всего было бы свалить все на Уэста, — ответил Норт. — Но это только часть правды.— А что такое с мистером Марчменом?— Он незаконнорожденный.— Бастард, — тихо произнесла Элизабет и почувствовала, как Нортхэм рядом с ней напрягся. — Я не хотела никого оскорбить. Просто… просто я подумала о том, как жестоки могут быть мальчишки к… такому, как он.— Такому, как он, — повторил Нортхэм, поморщившись от неприятного привкуса, который это выражение оставило у него во рту. — Я не стал бы утверждать, что он чем-то отличается от тебя или от меня.— Конечно же, отличается.Нортхэм убрал руку с ее плеча.— Чем же?Его внезапное отчуждение было очевидным, но Элизабет не собиралась отказываться от своих слов. Лучше ему сразу понять, что их взгляды не всегда совпадают.— Конечно, сам факт незаконного происхождения не может повлиять на человека, — пояснила она. — Во всяком случае, вначале. Но потом все меняется. Это может произойти из-за того, что мать стыдится своего ребенка, или из-за равнодушия отца. Или потому, что никто не спешит откликнуться на его плач или утешить, когда он ушибся или обижен. Как бы то ни было, но постепенно ребенок начинает понимать, что он не такой, как другие. — Она помолчала, прежде чем продолжить: — Я ничего не знаю о вашем мистере Марчмене, но, познакомившись с некоторыми из членов Компас-клуба, могу предположить, что он для вас был не тем, кого можно безнаказанно унижать, и вы стали его друзьями потому, что он скорее позволил бы убить себя, чем превратиться в мальчика для битья.Нортхэм молчал. Элизабет взглянула на него, предполагая увидеть пренебрежительную усмешку, и с изумлением обнаружила, что его глаза блестят от слез. Растроганная этим проявлением чувств, она сжала его руку.Нортхэм сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Второй вдох дался ему легче.— Все так и было, — признался он. — Уэст не оставлял нас в покое. Сначала меня. Затем Иста, а потом и Саута. Нужно было что-то делать, иначе это никогда бы не кончилось. — Нортхэм покачал головой, углубившись в воспоминания. — Между прочим, он сломал мне нос. Вот откуда эта горбинка. — Он провел пальцем по легкой выпуклости чуть ниже переносицы. — Да еще заявил, что так даже лучше, потому что без нее я был слишком смазлив и походил на девчонку.Элизабет тихо засмеялась:— Боюсь, Марчмен завидовал твоей утонченной наружности.Норт хмыкнул.— Мой дед пришел к выводу, что это придало мне мужественности, и пожелал лично встретиться с Марчменом, что бы пожать ему руку. Моя матушка отнеслась к этому менее лояльно. Она до сих пор не может простить Уэста и считает его хулиганом, хотя манеры у него лучше, чем у нас всех, вместе взятых.— Мать не может быть беспристрастной, когда дело касается ее сына.— Наверное, — неохотно согласился он. — Кстати, она единственная, не считая тебя, кому нравится моя внешность. Она ужасно переживала из-за моего носа. По ее мнению, я и без этой горбинки выглядел достаточно мужественным.Норт взбил подушку и пристроил ее у себя за спиной. Удобно устроившись на постели, он снова заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116