наверное, это потому, что он не такой красивый, как другие. Мне даже в голову не пришло поинтересоваться, что в нем. — Элизабет опустила голову. — Один Бог знает, как мне жаль, что я подумал об этом позже.Стук в дверь нарушил повисшее в комнате тягостное молчание. Норт подошел к двери, поскольку Элизабет была не в силах пошевелиться. Он взял поднос у миссис Уоллес и отпустил ее, отказавшись от ее услуг.Вручив чашку с чаем Элизабет, он вернулся в свое кресло.— Письмо, которое я получил, было от аптекаря, — продолжил он. — Чистая формальность, по правде говоря. Я понял, что в этом сосуде, как только нашел его в платяном шкафу. Ты ведь там его обычно держишь?Ее губы шевельнулись, артикулируя беззвучное «да».— Я взял самую малость, чтобы отправить аптекарю. Не хотел лишать тебя этого снадобья. И вытащил его только сейчас, когда пришло письмо от мистера Гудолла. — Он в упор взглянул на жену. Лицо его было бледным, тон натянутым. — Ты не хочешь именно моего ребенка, Элизабет, или ребенка любого мужчины?Элизабет вскинула голову. Странно, но ее глаза оставались сухими. Однако боль, притаившаяся за ними, была почти невыносимой.— Я скажу это только один раз, милорд. Никакого другого мужчины нет и не будет.Норт знал, что это правда, знал уже тогда, когда задавал свой вопрос. Но от этого ему не стало легче. Горечь, обида, разочарование, досада — все слилось в яростной вспышке, и он прошипел, глядя ей прямо в глаза:— Значит, дело не в том, что ты боялась наградить меня ублюдком?Элизабет просто смотрела на него, не говоря ни слова в свою защиту.Рука Норта взметнулась, смахнув со стола бренди и стакан.— Оставь! — рявкнул Норт, увидев, что жена его сделала попытку встать. Он помолчал и устало повторил: — Оставь.От запаха впитавшегося в ковер бренди Элизабет стало дурно, и такое простое действие, как поднести чашку к губам, казалось ей сейчас непосильным.— Значит, ты не хочешь иметь ребенка, — заключил Норт бесцветным тоном.— Не хочу.Удар был такой силы, что Норт даже удивился, что устоял на ногах.— У меня как-то была любовница, которая пользовалась этим снадобьем. Она пропитывала им губку и вставляла ее внутрь себя. Ты делаешь то же самое?— Да.— Ну, конечно. Глупый вопрос. — Он скривил губы в насмешке над самим собой. — Даже не знаю, что тебе сказать. Наверное, я слишком пьян, чтобы справиться с этим.— Мне стоит уехать.Он кивнул:— Пожалуй, так будет лучше.Элизабет поставила чашку с блюдцем на поднос и встала. Она сделала неуверенный шаг в сторону Норта, но он поспешно отвернулся. Однако не это действие, а выражение его глаз заставило ее застыть на месте. Она прижала ко рту побелевшие пальцы, чтобы заглушить рыдание, и выскочила из комнаты.Элизабет страшилась визита в дом Уэста, где должна была состояться панихида по его отцу. Ей казалось, что это событие приближает ее к тому моменту, когда Нортхэм укажет ей за дверь. Хотя он больше не упоминал о ее отъезде в Хэмптон-Кросс или Роузмонт, Элизабет знала, что он не передумал. После стычки в библиотеке он почти не разговаривал с Ней и провел вторую половину дня и вечер в клубе, в компании Саутертона и Истлина. Там же, надо полагать, они встретились с новоиспеченным герцогом Вестфальским.Норт пришел домой все в том же настроении — молчаливый и задумчивый. Элизабет вдруг обнаружила, что предпочитая бы, чтобы он вернулся, напившись в стельку и пропитавшись запахами продажной любви. Но он молча поставил коричневый флакон на ее туалетный столик и так же молча скрылся в гардеробной. Когда он, переодевшись на ночь, вышел оттуда и лег в постель, Элизабет притворилась спящей. Он сделал вид, что поверил ей.На следующее утро под глазами Элизабет появились круги, а цвет лица Норта приобрел сероватый оттенок. Оба были одеты в черное, что полностью соответствовало как печальному событию, ожидавшему их, так и их собственному настроению. На Элизабет было платье из плотного бомбазина, а на Норте двубортный шерстяной сюртук. Похолодало, и им Пришлось надеть теплую одежду. Пальто Норта и подбитая мехом накидка Элизабет защищали их от ледяного дождя, но не могли прогнать холод из их сердец.Полковник Блэквуд не присутствовал на церемонии прощания со старым герцогом, но появился в доме Уэста, когда Друзья собрались там после погребения. Элизабет следовало бы догадаться, что она увидит полковника в тот же день. Тот факт, что такая очевидная мысль даже не пришла ей в голову, лишний раз свидетельствовал о плачевном состоянии ее рассудка.Она воспользовалась первой же возможностью, чтобы поговорить с ним наедине. Выкатив его кресло в коридор, она направилась в кабинет Уэста.— Это похищение? — хмыкнул Блэквуд.Нет — особенно если учесть, что она попросила полковника уделить ей пару минут в присутствии Норта и увезла его у всех на глазах.— Ну, если вам угодно это так называть.— Ах, Элизабет, узнаю твой острый язычок. — Он подъехал к камину. — Подай мне, пожалуйста, плед. Здесь прохладно.Элизабет взяла шерстяной плед, переброшенный через подлокотник массивного кресла, и накрыла им колени полковника. Затем, быстро отступив в сторону, повернулась лицом к огню и протянула к нему руки.— Тебе больно смотреть на мои бедные конечности? — спросил он.— Да.— Похоже, больнее, чем мне. Я уже привык. Не нужно жалеть меня, Элизабет. Что есть, то есть, и ничего тут не поделаешь. — Он помолчал, изучая ее профиль, позолоченный отблесками неяркого пламени. — Ладно. Не стой там с таким видом. Раз уж ты выпросила две минуты моего времени, то изволь хотя бы смотреть на меня.Элизабет знала, что если она хочет поговорить с Блэкву-дом, то лучше не испытывать его терпения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116