В конце стола высились почти нетронутые пирамиды пирожных и других сладостей.Элизабет проследила за его взглядом, устремленным на стол.— Похоже, вы этого не одобряете, — заметила она.— Да, я не люблю предаваться излишествам. — Он поморщился — Простите, это прозвучало ханжески даже для моих ушей. — Краем глаза он заметил улыбку, тронувшую ее губы. — Наши гостеприимные хозяева приготовили угощение, которым можно было бы кормить всю армию Веллингтона в течение месяца.Ее улыбка стала еще шире от столь явного преувеличения.— В таком случае можно только порадоваться, что война уже закончилась. Кстати, могу вам сообщить, что баронесса отдаст то, что останется, в сиротский приют. Так что не волнуйтесь, все это великолепие не окажется на помойке. — Даже не глядя по сторонам, Элизабет ощущала, что их неспешное продвижение по тропинке сопровождается любопытными взглядами и комментариями. — Мы еще не дошли до ручья, милорд, а уже стали предметом пересудов.— Ну если они считают нас единственной темой для разговора, то я просто счастлив, что не участвую в нем.— Мне показалось, что вы прекрасно проводили время со своими друзьями.— О да. Предавались воспоминаниям о школьных денечках в Хэмбрик-Холле. Но уверяю вас, в нашем разговоре не было ничего поучительного.Хотя как сказать. Не исключено, что Элизабет Пенроуз нашла бы его весьма поучительным. Нортхэм, во всяком случае, находил — в десятилетнем возрасте.— Ну вот, — улыбнулся он, когда они добрались до пешеходной дорожки. — Может, передохнем немного, полюбуемся видом?— Мне не требуется отдых, — отозвалась она с некоторым раздражением.Нортхэм искоса взглянул на нее:— В таком случае я полюбуюсь видом. А вы, если угодно, можете продолжить прогулку.Элизабет промолчала, отвернувшись к ручью. Она не сомневалась, что граф остановился исключительно ради нее, причем выбрал довольно приятное место, где можно было постоять у воды, наслаждаясь свежим ветерком.В теплом воздухе жужжали пчелы. Они кружились над травой и садились на глянцевые лепестки цветов, чтобы полакомиться сладким нектаром, прежде чем вернуться в родной улей.— Ну что, продолжим? — предложил Нортхэм.— Если вы уже насладились видом.Граф улыбнулся:— Вполне. — Она снова ухватилась за его руку, и они двинулись дальше. Нортхэм остро ощущал все подъемы и спуски чего никогда бы не заметил, будь его спутница здорова. — Вы гостите у наших хозяев?— Да Я приехала на две недели раньше их. Луиза и Харрисон не очень-то любят деревенскую жизнь, даже в разгар лета. Поэтому мне пришлось самой наводить здесь порядок.— Как я понял, вы дочь Роузмонта?Элизабет безошибочно угадала ход его мыслей.— Вас удивляет, что барон и баронесса используют меня в таком качестве?— Признаться, да. Странно, что вы путешествуете с ними, а не ведете хозяйство в поместьях своего отца.— Этим занимается моя мачеха. А мой отец ничего не имеет против того, чтобы я навещала своих друзей.Норт уловил в ее голосе холодок — точнее, полное отсутствие всяких чувств, что придавало ее словам странное звучание. Он не понимал, что все это значит, но решил отложить выяснение данного вопроса до более благоприятного момента.— Я предпочитаю пробыть здесь две недели, — сообщил он.— Знаю. — Она искоса взглянула на него, приподняв в улыбке уголки губ. — Я сама написала вам приглашение.Он рассмеялся:— Выходит, корреспонденцию они тоже спихнули на вас?— Баронесса утверждает, что у нее в голове воцаряется полный сумбур, когда нужно что-нибудь организовать. Раньше этим занимался секретарь барона, мистер Александр, но с тех пор как его не стало, Луиза возложила эти обязанности на меня.— В вашем лице они получили бесплатную компаньонку.— Скорее дочь, — поправила его Элизабет. — Я считаюсь членом семьи. У них ведь нет детей.Поскольку ни барон, ни баронесса не достигли своего сорокалетия, вопрос о детях нельзя было считать закрытым. Впрочем, Элизабет наверняка была в курсе истинных причин, объяснявших, почему после пятнадцати лет супружества эта чета все еще оставалась бездетной.— Честно говоря, я плохо их знаю, и приглашение на пикник явилось для меня полной неожиданностью.— Но приятной.— С чего вы взяли?— Ну хотя бы потому, что вы его приняли.Улыбнувшись графу, Элизабет подставила лицо солнцу. Ее вовсе не волновало, что ее светлая кожа может покраснеть. Гораздо больше ее беспокоила тянущая боль в ноге. Она невольно замедлила шаг, и Нортхэм тотчас остановился.— Принести вам стул? — заботливо предложил он. — Или табурет?Элизабет представила себе, как глупо она будет выглядеть, сидя на берегу ручья на стуле, лишний раз привлекая внимание к своему увечью.— Нет, благодарю вас. Но если вы дадите мне минутку, я…Она осеклась на полуслове, потому что Нортхэм неожиданно нагнулся и подхватил ее на руки. Элизабет заморгала, устремив на него изумленный взгляд.— До тех камней совсем недалеко, — спокойно проговорил он. — Можете держаться за мою шею.— Я предпочла бы ваше горло.Нортхэм зашагал вперед, никак не отреагировав на ее угрозу, и Элизабет пришлось обвить его шею руками. Через его плечо она видела баронессу, которая, отвернувшись от своего кружка — очевидно, по чьей-то подсказке, — весело махала ей рукой и радостно улыбалась. Барон, увлеченный беседой на политические темы, тоже обернулся и поприветствовал ее с не меньшей теплотой. Приятели Нортхэма, по-прежнему валявшиеся на одеяле, обменялись звучными шлепками, видимо, исполняя какой-то неведомый Элизабет ритуал мужской солидарности.— Ваши друзья, судя по их поведению, вас одобряют, — заметила она. — Или затевают драку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116