Львица принялась раскачиваться и щелкать пальцами. Она вожделенно смотрит на паркет, затем на сотрапезников.
— Я не умею,— говорит Педро,— я работаю зоотехником. Знаю толк в телятах и ягнятах.
— Всю жизнь мечтал услышать вопрос: «Кто пойдет добровольцем па опасное задание?!» И тогда шаг вперед сделаю я,— сказал Долейш.— Но предпочел бы немного
. повременить, пока не выйдет кто-нибудь еще. А то в одиночку как-то не того...
Шумная компания в углу, которая давно уже горланила песни, ринулась танцевать.
— Ну, теперь можно?— ангажирует Долейша Львица.
— Почему бы и нет?
Педро задумчиво рассматривает графин с вином.
— Какой красивый цвет,—- говорит он, мрачнея, и нервно ерзает на стуле.— Вся беда в том, что я не очень-то умею вести светские разговоры. Чем же вас развлечь?
—Из-за меня не переживайте,—улыбается Ирена,— если хотите, расскажите мне об овечках.
Они сдвигают бокалы, наполненные конденсированным солнышком.
— А вы знаете о том, что мы чуть не внесли их в книгу вымирающих животных? Вы знаете, что их уже никто не хотел разводить? А ведь с экономической точки зрения...
— С экономической не надо,— перебивает его Ирена,— это меня не интересует. Расскажите лучше, какие у них розовые носишки, как они блеют на лугу и удается ли уберечь их от волков, которые, как свекрови — невесток, едят их поедом. И как волки штудируют по своим «волчьим инструкциям» приемы внезапного нападения, как постигают особо замысловатые прыжки...
Педро Дрбоглав, произнеся «Разрешите?», погладил ее по руке.
— Когда мы вот так в Праге закатываемся куда-нибудь с моим другом — знаете, мы учились вместе, и все такое прочее... только теперь я редко когда попадаю в Прагу, моя работа далеко отсюда, под Будеёвицами,— так вот в Праге мы обычно отправляемся в какой-нибудь винный ресторан и сидим со случайными барышнями, Петр их развлекает, он по этой части мастак, а я сижу и пью. О чем мне рассказывать? О том, что в деревне мне приходится ходить в резиновых сапогах? Что у нас там нет кинотеатра? Да на меня будут таращиться, как на дикаря. Он знает больше моего. Это солидный товарищ и вообще, вот только, сдается мне, больно часто меняет он место работы. Вроде уже в возрасте, а все никак определиться не может, никак не решит, что же его прежде всего интересует. Так что он знает обо всем понемножку. Он способен рассуждать на любую тему. Я же как заклинился на животинке, так и остался и не жалею об этом. Между прочим, мне это интересно. Так что...
— Ну а как насчет «волчьих инструкций»?
— Вот и вы надо мною смеетесь — мол, что с него взять, деревенщина.
— Ничуть! Как раз недавно по телевидению показывали для детей что-то о барашках, и мне это так понравилось! «Сказки овечкиной бабушки» называлось...
— Верно. Так с чего же начать? Надо вам сказать, что в давние времена в Японии носить оружие имели право только самураи и эти, как их... короче, солдаты. Остальным это было запрещено под страхом смерти. Но разбойники на это наплевали, ведь на то они и разбойники, что-
бы плевать на законы. Они продолжали нападать на путников и прочих паломников. Ну а крестьяне, не будь дураками, всё обмозговали на сходке и придумали, как разбойников одолеть и при этом закон не нарушить. Они придумали дзю-до, джиу-джитсу, каратэ и разные другие полезные науки. Вот так былой с барашками. Ружья они, как известно, не носят. А если бы и надели ружье, так не могли бы пастись. Наклони они голову, ружье — бац!—и черепушка вдребезги! А убереглись они только потому, что упрямы, как бараны. Собрались однажды на свой бараний совет и сварганили собственную науку из разных своих уверток, которые уже сослужили им добрую службу: Ба-ра-ний-рог, Ляг-ни-ко-пытом, За-дай-стрекача и тому подобное. И с той поры...
Львица возвращалась с танцевального круга. Ухватившись за болтавшийся на шее Долейша галстук, она тащила партнера за собой, словно барашка на заклание. А тот нес ее серебристые туфельки.
— Меня называют Королевой чардаша,— с трудом переводя дух, сообщила Львица,— пришлось танцевать босиком, иначе обе ноги.
— Я вспотел, как белый медведь на экваторе,— сказал Долсйш и опрокинул в себя бокал вина.— Вы уже на «ты»?
— Нет,— сказал Педро.
— Как же так?—воскликнула Львица.—Мы перешли на «ты», как только я первый раз споткнулась. Мы уже закадычные друзья. А вы чего ждете?
Педро с Иреной пожали друг другу руки.
— Э, нет, так не пойдет!— воскликнул Петр Долейш.— А кто будет целоваться? А кто произнесет торжественный тост? Вот как надо,— сказал он, поднял бокал, согнутой в локте рукой обхватил руку Ирены, выпил, отер губы тыльной стороной ладони и поцеловал Ирену.— С этого момента ты для меня до гробовой доски только Илона, а не...
— Ирена,— сказала Ирена.
— А я что сказал? Ирена. Ты это слышал?—обратился Петр к Педро. Тот слегка кивнул. В конце концов, не в этом суть.
— А теперь ты меня!
Потом Ирена поцеловала Педро, вогнав его этим в краску.
После следующего танца Львица взяла сумочку, лежавшую на столике, многозначительно подмигнула Ирене, и они направились к двери с надписью «Ж».
—Слушай,—сказала Львица, обновляя перед зеркалом тени и тушь и подмазывая губы.— Как мы поступим? Я бы взяла его с собой. Но как ты? Ездить ты не можешь. Я к нему тоже не могу, он говорил что-то насчет матери, мол, приехала погостить, на следующей неделе уезжает, а уж тогда...
— А ты не боишься продешевить?
— Может, на этот раз получится, а может, и нет,— ответила подруга.—Но сейчас мне об этом даже не хочется думать. Сейчас это для меня как бы терапия. Он мне нужен. Только одно может меня остановить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91