Они даже фуражки не сняли, чтобы не ударить в грязь лицом перед товарищами из Праги. Когда мы проехали километров пять, один из них наклонился к Экснеру.
— Мы уже близко. Я думаю, надо бы поехать в объезд, вон по той лесной дороге. Если поедем прямо, они заметят огни.
— Ну, вы здешние, вам и карты в руки,—сказал Бавор и свернул на проселок, разбитый лошадиными упряжками. Притушил фары. Слегка покачиваясь, мы приблизились к импозантной даче, скорее напоминающей виллу.
— Страхи напрасны,— сказал я.— Никого там нет. Ставни закрыты. Всюду тихо и темно.
— Ну, береженого бог бережет,— заметил Бавор и расставил подпрапорщика и сержанта под окнами.
Затем мы подошли к двери и посветили на табличку возле звонка. «Фсрецкий»,— было выбито на пластмассовой пластинке. Мы позвонили.
— Молчок,—сказал я и нажал на дверную ручку.
— Пахнет жареной колбасой,— сказал Бавор, доставая пистолет.
— А какой именно, не скажешь?
— Не дури, внутри кто-то есть.
— Высаживаем дверь? Я видел как-то такое в кино. Знаю, как это делается.
— Лучше через окно: проще потом ремонтировать.
Я принес из машины ломик и сорвал ставни. Разбил оконное стекло, дотянулся до шпингалета, открыл окно.
— Что-то там с той стороны!—воскликнул Бавор.
— Стой здесь, а я прочешу дом,— сказал я и зажег фонарик.
Я быстро обошел первый этаж и выглянул из окна небольшой кухни. Стоявший в палисаде под окном подпрапорщик нацелил пистолет мне в лоб.
— Выходи и чтоб никаких глупостей!
— Да это я!
— Товарищ старший лейтенант?
— Ну да.
— Мы задержали какого-то дачника. Он выпрыгнул, когда вы позвонили.
— Обойдите вокруг дома и заведите его внутрь! Сержант пусть остается здесь!
— Слушаюсь!
Я прошел обратно к входу, зажег свет, отпер дверь.
Бавор вошел в дом.
— Мать честная, это еще триста кусков!
— Может, и пятьсот,—подхватил я.— Такой стильной обстановки нет даже у писателей в замке Добржиш 1.
— Много ты знаешь!
Подпрапорщик ввел в холл парня в наручниках. Я присвистнул:
— Пан Коленатый, если не ошибаюсь?
— Нет!-—сказал малый.
Для порядка я засучил рукав его норвежского свитера. Профессионально наколотый дракон на левой руке. Я обернулся к Экснеру, который так и сиял от гордости.
— Как ты усек?— изумился я.
— Должен же он был где-то обретаться.
— Может, вы будете так любезны и скажете, что все это значит?— хорохорился наш молодец.— Я здесь на законном основании, вы же видите, ключ в дверях. Приятель позволил мне пожить на своей даче, и вы не имеете никакого права...
— Цыц!— сказал я ласково и поднялся на второй этаж, обошел три комфортабельные спальни, в каждой была своя душевая, на полу ковры, кровати застланы чистым бельем.
Пока Бавор осматривал первый этаж, гостиную, кухню, я спустился в полуподвальное помещение. Там я обнаружил сауну и гараж на три машины, где стояла «Лада» задержанного. Я вернулся обратно. Тем временем капитан Бавор просвещал Коленатого относительно его прав. Он, то бишь Коленатый, твердил, что останется здесь. Требовал предъявить ордер на обыск. Требовал предъявить ордер на арест, который оправдывал бы наши действия в отношении его. Требовал немедленно вызвать адвоката, который защитит его от столь неслыханного вмешательства в личную жизнь.
— Обыск произведем при дневном свете,— решил капитан.— Ваш напарник останется здесь, товарищ подпрапорщик. Мы заедем к вам в участок, чтобы послать кого-нибудь для подсменки. А этого пижона — в машину.
— Вы не имеете права!
— Имеем!
Мы вышли из дома. Отдали соответствующие распоряжения сержанту, который оставался здесь в карауле. Затем сели в машину и поехали обратно к Праге.
1 Барочный замок под Прагой, в котором размещается один из домов творчества чешских писателей.
Еще не было двенадцати, когда мы доставили Колена-того в камеру предварительного заключения, доложили майору Бажанту о прогрессе, которого мы достигли, и на секунду скромно умолкли в ожидании похвалы. Но начальники есть начальники, благодарности от них не жди. Ба-жант буркнул, что давно было пора водворить Коленатого в камеру, а потом язвительно справился, известно ли нам уже что-нибудь о фальшивых долларах, которые мы нашли в сейфе у Ферды, и когда мы намерены «все это» распутать; в годы его молодости достаточно было пустить по следу молодую ищейку —и вся недолга, или, может, мы думаем, что он нас все время будет водить за ручку?
Бавор положил трубку, и вид у него был ужасно огорченный.
— Иногда мне хочется плюнуть на всю эту шарагу и пойти на какое-нибудь предприятие юрисконсультом.
-—Да брось,— успокаивал я его, потому как меня сегодня ничто на свете не могло вывести из равновесия.— Опять у пего где-то колики, вот он и брюзжит. А вообще-то, я думаю, он здорово доволен.
— Как же! Ты ведь сам слышал!
— Тверда скорлупка, да ядрышко золотое. А мне, ей-богу, и в голову не пришло, что этот наш орел может оказаться там. Сегодня я должен признать твои криминалистические способности.
— Да ну тебя!
— Нет, серьезно! Если бы не твоя идея насчет подмоги, тот дал бы деру, и тогда было бы еще хуже. Ты классный следователь!
— Да замолчи ты, пока не схлопотал!
— Так и быть. Я хотел подуть тебе на ранку. Ну а теперь на боковую? Наш пижон должен поостыть.
— Что верно, то верно.
Я отстукал на машинке протокол о задержании, положил в шкаф, опечатал, после чего мы спустились вниз по лестнице и вышли во двор.
— Садись, подброшу тебя домой,— сказал капитан.
— Друзья познаются в беде,—сказал я, потирая руки.— Но достаточно, если ты меня подбросишь к тому кабаку на набережной. У меня там машина.
— Сколько ты выпил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91