К тому же ты идешь сзади. Это мне надо бояться.
— Куда мы идем? — сердито повторил Линдсей.
— В мою комнату. Там нас никто не побеспокоит, и мы спокойно обдумаем дальнейшие планы. Дурак, разве ты не видишь, что мы теряем время? — невозмутимость индуса уступила место нетерпению.— Пошли!
— Если ты хочешь выкинуть какой-то фокус,— медленно проговорил Линдсей, все так же подозрительно глядя на компаньона,—
то имей в виду, мистер Лал Дасс, что у меня есть чем защититься и постоять за себя я сумею...
— Ты идешь или собираешься терять время дальше? Я же буду идти впереди тебя! Если хочешь, можешь приставить свой нож или пистолет к моей спине, пока мы не зайдем в комнату.
— Иди,— буркнул Линдсей,— но только помни, никаких фокусов!
Индус скользнул в темный коридор. Линдсей следовал за ним по пятам. Они очутились в маленькой квадратной комнатке, едва освещенной дрожащим светом свечи, стоящей на подоконнике в углу. Моряк оглянулся с явным неодобрением, и его правая рука крепче сжала рукоятку ножа, висящего в ножнах за поясом. Пока индус открывал дверь, он стоял за его спиной. Когда Лал Дасс вошел, он с сомнением остановился на пороге.
— Зажги спичку и давай посмотрим, в какую дыру ты меня привел,— сказал он.— В таких сомнительных местах я предпочитаю сначала осмотреться.
Лал Дасс без промедления зажег спичку и указал на дверь с правой стороны узкого коридорчика, в котором он стоял.
— Вот моя комната,— сказал он,— ты же видишь, здесь нет ступенек. Заходи.
Но Линдсей по-прежнему стоял на пороге.
— Откуда я знаю, что там нет дюжины твоих людей, которые меня тут же прикончат? Знаешь что, мистер Лал Дасс, заходи в свою комнату, зажигай свет и подожди, пока я посмотрю в окно. Понимаешь, я хочу все предусмотреть.
— Ну тогда иди к окну,— сказал Лал Дасс, отпирая дверь своей комнаты.— Ты слишком подозрительный человек, Линдсей.
— Так и должно быть,— пробурчал Линдсей,— у меня есть на это причины.
Лал Дасс зажег свечу, и Линдсей прижал лицо к грязному оконному стеклу. Ничто в комнате не вызвало его подозрений. Она была убогой, грязной и неудобной. Не было даже мебели, за которой мог бы спрятаться человек. Посередине стоял стол с единственным стулом, а в углу кровать. Линдсей был удовлетворен. Он скользнул через переднюю дверь, вошел в комнату и поставил коробочку на стол.
— Лучше закрой ставни,— Линдсей кивнул в сторону окна,— еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, чем мы занимаемся.
— Конечно,— сказал Лал Дасс,— и дверь я тоже запру, чтобы никто нас не подслушивал.
— С чего начнем? — проворчал Линдсей, искоса подозрительно глядя на Лал Дасса.— Ты же не хотел терять время.
— А мы и не будем терять время,— ответил индус.— Сначала давай посмотрим, цела ли наша собственность. Этот еврей не смог найти тайник. Он только ломал голову над размерами шкатулки. А между тем это так просто, когда знаешь секрет.
Разговаривая, он поглаживал коробку, снова и снова нажимая на нее своими тонкими пальцами. Наконец послышался резкий
щелчок, и Лал Дасс отодвинул крышку плоского желоба. Глаза Линдсея вспыхнули, рот его открылся от радостного изумления. Желоб сверкал сиянием, исходящим от ожерелья из чудесных бриллиантов. Их грани ловили и возвращали обратно слабые отблески пламени свечи.
— Слава Богу, они целы,— с трудом проговорил Линдсей. Он вытащил красный платок и вытер пот со лба.— А я боялся, что с ними что-то случилось,— пробормотал он.— Почти не надеялся, что мы их получим.
— Все на месте,— сказал индус, поднимая глаза от сверкающих камешков.— Их шестьдесят три. Так и должно быть?
— На ожерелье было шестьдесят три камешка,— медленно и значительно проговорил Линдсей. На каждого по двадцать одному. Но Стефано сейчас в тюрьме и, я думаю, он не в счет. Выходит по тридцать два, или около того, тебе и мне... Что мы будем с ними делать?
— Предоставь это мне,— сказал Лал Дасс.— Мы должны получить от них максимальную выгоду.
— Из-за них нам пришлось рисковать,— пробормотал Линдсей.— Если бы я знал заранее, что произойдет после того, как мы их прикарманим, то не стал бы с ними связываться. Сначала кораблекрушение... Это было очень тяжело, особенно беспокойство об этой чертовой шкатулочке, когда мы не знали, что с ней стало. Потом голод — это было еще хуже. Человек не создан для того, чтобы день за днем жить с пустым брюхом. А теперь еше жестокое убийство...
Лал Дасс предупреждающе поднял руку.
— Тише! — сказал он.— Некоторые слова не должны произноситься вслух. Сейчас нам нужно вытащить камни и избавиться от коробочки. Тогда никто не сможет найти связь между нами и тем евреем.
— Давай сначала еще на них поглядим,— сказал Линдсей.
Он встал на ноги и, подойдя к столу со стороны Лала Дасса, склонился над драгоценностями.
— Господи, сколько могущества в этих блестящих камешках! — воскликнул он.— Мы должны получить за них целый мешок денег. Скорей бы они уже превратились в золотые соверены!
— Так и будет,— улыбнулся Лал Дасс. Он вытащил маленький мешочек и начал опускать в него ожерелье, снова пересчитывая камни. Линдсей стоял рядом, наблюдая за ним.
Внезапное искушение молнией сверкнуло в сознании Линдсея. Он посмотрел на спину и хрупкие плечи индуса, поглощенного драгоценностями. Как легко было бы сейчас пронзить ножом тонкую одежду и коричневую кожу как раз напротив его сердца! Он хорошо видел нужную точку — чуть в стороне • от лопатки, которая четко вырисовывалась под одеждой. Все можно сделать в одну секунду... Пальцы матроса мягко скользнули к поясу.
— Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать,— тихим, мурлыкающим голосом считал Лал Дасс,— девятнадцать, двадцать, двадцать один, двад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71