Что ж, всякое бывает,
Но рана заживает,
Её я исцеляю от души!
Он пел, а Стегоман горько сокрушался:
— Она — храбрейшая из храбрых! Она промчалась над самым пламенем и оцарапала себе лапу когтем! Так глубоко — через чешуи, через кожу, до крови! А потом ещё смотрела, как льётся на огонь самая её жизнь! Пламя угасает, оно умирает, но она не должна умереть!
— Ну хватит причитать-то, Змей Горыныч, — широко осклабившись, одёрнула его Диметролас и гордо продемонстрировала целёхонькую лапу. — Пока ты слезами заливался, твой друг вылечил мою рану. Теперь я готова признать, что от людей порой все же бывает какая-никакая польза.
— Тысячу раз благодарю тебя, Мэтью! — растроганно воскликнул Стегоман.
— Да ты, считай, меня уже отблагодарил, — усмехнулся Мэт.
— А император приносит свою благодарность благороднейшей Диметролас, — сказал пресвитер Иоанн.
— И принц тоже, — поспешно добавил Ташиш.
— Я же не сделала ничего особенного, — смутилась Диметролас, но при этом состроила Стегоману глазки.
— Ничего особенного? Такая жертва! — выдохнул Стегоман. — И я готов пожертвовать ради тебя своей кровью!
— Я готова принять от тебя жертву, но твоя кровь мне не нужна — ну разве только для того, чтобы она потекла в жилах моих будущих детёнышей.
— А у драконов бывают свадьбы? — спросил пресвитер Иоанн У Мэта.
— Они не считают это необходимым, — ответил маг.
— А почему бы и нет? — Стегоман подмигнул Диметролас. — Я многое перенял от людей!
— А я — нет, — строптиво отозвалась дракониха. — Дай мне время, Крылатый Воин. Ну, скажем, век-другой.
— Я отдам тебе всю мою жизнь, без остатка, — выдохнул Стегоман, не спуская с Диметролас влюблённого взгляда.
— Вот такие они, драконы, — обернувшись к пресвитеру Иоанну, сказал Мэт. — Если уж сходятся — так на всю жизнь. Это у них наследственное.
— И все же мы, пожалуй, могли бы в один прекрасный день устроить в их честь небольшую церемонию, — весело сверкая глазами, заметил император и устремил взгляд на племянницу. — Но прежде всего нам следует почтить девушку и юношу, проявивших невероятную, сказочную отвагу. Они смело отправились в самую середину вражеского войска и сразились со львами! Без них мы бы неминуемо проиграли сражение!
Антоний покраснел от смущения и тут же растерял всю свою смелость. Он поклонился императору и пробормотал:
— Я был рад услужить вашему величеству. — Он обернулся и встал на колени перед Балкис. — Чего ещё вы желаете от меня, ваше высочество?
Глава 33
— О, не называй меня так! — воскликнула Балкис и в сердцах топнула ногой.
Антоний оторопело воззрился на неё.
— Так, воин, — мешался Мэт. — Ты слышал, что тебе сказала дама? Это приказ, между прочим. Желаете что-нибудь ещё добавить, принцесса?
Антоний смутился окончательно. Глаза Балкис весело сверкнули.
— Да, желаю! Антоний, с этих пор ты должен называть меня только «Балкис»!
— Как… Как прикажете, — онемевшими губами вымолвил юноша. — Балкис. — Но он не поднялся с колен.
— Может, у вас, ваше высочество, есть на уме ещё какие-нибудь распоряжения? — спросил Мэт так небрежно, как только мог.
Глаза у Балкис жадно загорелись.
— Есть! — воскликнула она. — Антоний, встань и заключи меня в объятия!
В полном отчаянии, не веря собственным ушам и глазам, юноша поднялся и робко обнял Балкис.
А она надула губки и тоном капризной девочки проговорила:
— Теперь поцелуй меня!
Целую минуту, которая, казалось, тянулась целую вечность, Антоний не сводил с неё глаз, а потом улыбнулся и приник к её губам.
— Ну, вот и славненько, — громко произнёс Мэт, дабы снять наконец напряжение.
Влюблённые вздрогнули и, зардевшись, отстранились друг от друга.
А Мэт продолжал:
— Теперь мы неопровержимо установили, что ты слишком дорога ему и потому он не смеет позволить тебе гулять самой по себе, а ты, в свою очередь, оставшись рядом с ним, не сможешь совать свой нос во все щёлочки и дырочки, как это делают кошки.
— Но я должна иметь право идти туда, где я нужна своему народу! — возразила Балкис.
— А я все равно должен остаться твоим верным слугой, — настойчиво проговорил Антоний. — Ты принцесса, а я крестьянин. И я никогда не смогу стать для тебя чем-то большим.
— Но ты так много значишь для меня! — горячо возразила она. — Ты… ты просто все на свете!
— И даже для нас ты теперь воин-герой, — заметил принц. Антоний бросил на него удивлённый взгляд, но тут же снова строптиво поджал губы.
— А я так думаю, ему бы надо первым делом хорошенько вымыться после жаркого боя, — встрял Мэт. — Пойдём, Антоний. Если уж ты так жаждешь служить принцессе, лучше служить ей, будучи чистым.
Антоний вопросительно уставился на пресвитера Иоанна.
— Ступай с лордом-магом, — приказал император, и взгляд у него стал задумчивым.
Антоний обернулся к Балкис. Та согласно кивнула.
— Он многому научил меня, Антоний, хотя в то время я не желала самой себе в этом признаваться. Иди с ним, если любишь меня.
Антоний тут же снова насупился, отвесил Балкис поклон, развернулся и зашагал к баням рядом с Мэтом.
Местные бани представляли собой просторное помещение, выложенное керамическими плитками, обустроенное деревянными сиденьями. Здесь парились, обернувшись большими полотенцами. Мэт дождался того момента, когда юноша расслабился от тепла и воды, и только тогда спросил:
— Балкис тебе ни разу не говорила о своём происхождении?
— Нет, — ответил Антоний и снова напрягся. — Да если бы я знал, что она — принцесса, мне бы и в голову не пришло ухаживать за нею!
— Значит, у неё была веская причина не говорить тебе об этом, — заключил Мэт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141