Антоний загодя вытащил пращу и зарядил её камешком.
— Что заставляет его бежать, хотел бы я знать? — проговорил он.
— Что бы то ни было, ему нужно передохнуть и подкрепиться, иначе тот, кто гонится за ним, его настигнет, — рассудительно произнесла Балкис и подняла руку. — Постой, незнакомец! Преломи хлеб с нами!
— У вас есть хлеб? — выдохнул странник, резко остановился, и Балкис увидела, что на нем — только балахон, плащ и сандалии. Ни дорожного мешка, ни торбочки с монетами на поясе.
— Ты, видно, давно ничего не ел, — заключил Антоний, развязал мешок и вынул сухарь и немного сушёного мяса. — Неужто в здешних краях не разживёшься никаким пропитанием?
— Я не могу медлить! У меня нет времени ни на охоту, ни на то, чтобы зажарить добычу! Благодарю тебя, незнакомец, благослови тебя Бог!
Странник жадно схватил еду из рук Антония и принялся глотать сухарь и мясо большими кусками.
— От кого же ты бежишь так быстро, что даже не смеешь остановиться и поесть? — поинтересовалась Балкис.
— Женщины, о девушка, — ответил странник и в страхе поёжился. — Женщины-воительницы.
Балкис и Антоний озадаченно переглянулись и вновь устремили взгляды на странника.
— Расскажи нам о них, — попросила Балкис. — Ведь мы должны идти дальше на север. Можем ли мы попытаться пройти через их владения?
— Ты-то можешь, — ответил странник и, кивком указав на Антония, добавил: — А вот тебе рисковать не советую. Иди, конечно, — но только если умеешь быстро бегать либо если наделён великой силой воли, более той, коей наделены все мужчины на свете!
— На что мне сила воли, если я всего лишь намерен вершить свой путь? — удивлённо спросил Антоний.
— Да на то, что иначе ты растворишься в утехах, которым нет счета, — ответил странник. — Пробудешь там девять дней, как я, а потом придётся бежать очертя голову, жизнь свою спасать.
Балкис охватила тревога, она инстинктивно почувствовала опасность, а Антоний заинтересовался.
— Почему девять дней? И какие же утехи могут так увлечь мужчину, что он забудет об осторожности?
— Женщины, — коротко ответил странник. — Женщины-воительницы. — И добавил: — Когда они снимают свои доспехи и начинают игры.
Тревога Балкис сменилась отвращением, а Антоний заинтересовался ещё больше.
— Я думал, что игры воинов — это состязания.
— Можно и так сказать, — вымученно улыбнувшись, проговорил странник, откусил ещё солонины и, жуя, продолжил объяснения: — Вы вот-вот пересечёте границу страны под названием Великая Феминия, молодые люди. Она простирается на сорок два дня пути, и если вы идёте на север, вам непременно придётся пройти по ней, иначе вы должны будете сделать круг по пустыне, и этот путь отнимет у вас вдвое больше времени. Страна эта населена воинами, женщинами-воинами, и в её пределах не позволено жить мужчинам уже много сотен лет.
— Много сотен лет? — Балкис озадаченно нахмурилась. — Но откуда же тогда берутся новые воительницы?
— Они нарождаются от тех мужчин, которым позволяется недолго погостить в Феминии, — сказал странник и снова невесело усмехнулся. — Ни одному мужчине не разрешается пробыть в этой стране долее девяти дней, и все эти дни он имеет право веселиться и наслаждаться жизнью, как того пожелает, и тешиться со столькими женщинами, со сколькими сумеет. Тогда воительницы и зачинают младенцев.
Балкис стало ещё неприятнее.
— А что, если мужчина задержится долее этого срока?
— Он умрёт. Поэтому я вас покидаю. — Странник поднялся, вытер губы ладонью. — Спасибо вам за еду, молодые люди, но теперь мне нужно бежать.
Не сказав больше ни слова, он пустился с места в карьер. Балкис проводила его взглядом и обернулась к Антонию.
— Давай обойдём эту страну стороной, умоляю тебя! Сколько бы месяцев ни ушло на более долгий путь, все равно это будет намного безопаснее!
Антоний нахмурился:
— Не припомню, чтобы прежде ты чего-то так боялась.
— Верно, — кивнула Балкис. — Но я боюсь… Боюсь…
— Не женщин же!
— Не того, что они умеют сражаться, нет. О Антоний, прошу тебя…
Воздух вдруг наполнился визгливым улюлюканьем, и из-за поворота дороги выбежали с десяток женщин-воительниц. Они были одеты примерно так же, как воины-македоняне: в шлемы с конскими хвостами, медные нагрудники, кожаные юбки с медными пластинами, наколенники и латные сандалии. Завидев убегающего странника, женщины побежали быстрее.
— В сторону, скорее! — Балкис оттолкнула Антония с дороги.
Многого она этим не добилась: как только женщины-воительницы поравнялись с ними, их предводительница зычно гаркнула, и четыре женщины остановились и окружили спутников. Разговаривали они с жутким акцентом, но все же Балкис смогла понять их речь. Видимо, язык Мараканды в этих краях употребляли все народы.
— Я — Рамба, предводительница дюжины войска королевы Харикот, — сказала одна из воительниц. — Зачем вы идёте этой дорогой?
Балкис хотела было ответить дерзостью, но Антоний опередил её и уважительно проговорил:
— Мы странствуем в Мараканду, предводительница дюжины. Можем ли мы пройти через вашу страну?
— Да, если задержитесь не долее чем на девять дней.
— Но ваша страна простирается на сорок два дня пути! — возразила Балкис.
Позади послышался отчаянный вопль. Балкис и Антоний обернулись и увидели, как воительницы повалили на землю беглеца. Балкис обратилась к предводительнице дюжины:
— Пощадите его, умоляю! Он — хороший человек, он ничего дурного не сделал!
— Об этом скажешь старшей предводительнице, — ответила женщина, не изменившись в лице.
Когда воительницы вернулись, держа за руки безуспешно вырывавшегося беглеца, Балкис крикнула ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141