— Вроде бы там порог. Как думаешь, глубоко там?
— Фут-два, наверное. Главное — не сильно отклоняться влево и вправо, — сказал Антоний. — Видишь, по обе стороны вода намного темнее? Мы пойдём там, где мелко. — Он обернулся и посмотрел на девушку с такой искренней, обезоруживающей улыбкой, что она не смогла обвинить его в задней мысли, когда он спросил: — Может, перенести тебя?
Но Балкис за последние часы столько передумала, что мгновенно встревожилась.
— Спасибо, мой добрый спутник, — сказала она, — но я вполне могу перейти сама.
— Как хочешь, — пожал плечами Антоний, уселся на песок, стащил сапоги, закатал штаны до колен, встал и спросил: — Пойдёшь первой? Если оступишься, я смогу поддержать тебя.
Всего днём раньше Балкис не имела бы ничего против того, чтобы идти впереди Антония, подняв подол юбки до середины бёдер. Пожалуй, она бы даже радовалась тому, что он с восторгом смотрит на её ноги. Но сейчас от одной мысли об этом девушка содрогнулась.
— Спасибо, но лучше я пойду за тобой. Если ты угодишь в яму или поскользнёшься, я пойму, что туда ступать нельзя.
— Неплохо придумано, — смущённо проговорил Антоний. — Мне стоило подумать об опасности. — Он вошёл в воду.
Балкис покачала головой, сняла шлёпанцы, подобрала подол сорочки и вошла в реку. Она старалась идти по следам Антония.
Выбравшись на противоположный берег, Антоний сел на траву, прислонился спиной к стволу дерева и устало вытянул ноги.
— Если ты не против, я посижу немного. Ноги обсохнут — тогда надену сапоги.
— Это ты правильно решил, — проговорила Балкис и села рядом с ним, но не слишком близко. К счастью, соседнее дерево росло футах в шести от того, под которым устроился Антоний. Девушка тоже решила обсушить ноги, но накрыла их подолом чуть ниже колена. Отчаянно думая, о чем бы заговорить, она вымолвила:
— Я думала, что такие широкие реки тебе не знакомы. Ведь у вас в горах только ручьи текут.
— Один из этих ручьёв шириной в десять футов, — объяснил Антоний. — А весной он разливается шире, наполняясь талыми водами. Нам от этого потока никуда не деться, потому что он течёт между нашим домом и верхним пастбищем. Утром и вечером мы перегоняем через эту речку коров, и потому я привык искать броды и переходить на другой берег, следя за течением.
— Наверное, там течение быстрее.
— Это точно, — кивнул Антоний. — Особенно весной.
Вот так, легко и ненавязчиво, за разговором они вернулись к прежним дружеским отношениям, но все же в их непринуждённой болтовне нет-нет да и проглядывало что-то потаённое, чего не было раньше, осознание иных чувств, чувств друг друга. Балкис поняла, что теперь они никогда не смогут остаться просто друзьями, спутниками.
Когда ноги у них высохли, они обулись и отправились дальше по дороге, уводившей от реки. Луг вскоре сменился лесом, а когда потемнело, Балкис произнесла заклинание, призванное не подпустить к ним разбойников и волков. Она была готова прочесть последнюю строчку, как только кто-нибудь встанет у них на пути. Однако ни разбойники, ни волки путникам не встретились. Миновал час. Балкис вдруг остановилась и озадаченно сдвинула брови.
— Тут неподалёку течёт ещё одна река?
— Судя по звуку, похоже на то, — отозвался Антоний. — Слышится плеск волн… но что это за крики?
— Это кричат люди! Они тонут! — воскликнула Балкис и, бросившись вперёд, обогнала юношу. — Скорее! Может быть, мы ещё сумеем им помочь!
Антоний побежал за ней. Чем дальше они бежали по лесной тропинке, тем ближе слышался плеск воды. А вот крики зазвучали сердито.
— Неужели люди сражаются с водой? — удивилась Балкис.
Они выбежали из леса, и перед ними предстали виноградники. Кусты были привязаны к шестам верёвками, а по этим верёвкам вверх взбирались лозы, увешанные гроздьями темно-красных ягод. Но полюбоваться чудесными плодами Антоний и Балкис не успели, потому что над виноградником вилась большая стая птиц. Птичий клёкот и шум крыльев создавали звук наподобие шума водопада. То и дело птицы пикировали вниз и пытались клюнуть ягоды. Удача им улыбалась редко, поскольку в каждом междурядье толпились люди. Они были малы ростом — не выше шестов, но храбро сражались с птицами, будучи вооружены луками, копьями и щитами, и обороняли свой урожай.
— Конечно же, эти люди поливали виноградник и ухаживали за кустами! — воскликнула Балкис. — И вот теперь, когда близок сбор урожая, явились эти птицы и хотят отобрать у людей плоды их трудов!
— Мы не допустим этого! — Антоний выхватил кинжал и бросился вперёд.
— Нет, погоди! — Балкис схватила его за руку. Ей вдруг стало страшно, что она его потеряет. — Мы более успешно сразимся с птицами, если ты поможешь мне сочинить стихи! С их помощью мы прогоним птиц прочь!
Антоний нахмурился и вернулся к девушке.
— Но ведь волшебница здесь ты, ты и должна знать заклинания.
— Да? — подбоченилась Балкис. — Заклинание, с помощью которого можно прогнать сотни птичьих стай? Я никогда такого не заучивала, да и не знаю, есть ли такое вообще! Придётся выдумывать по пути, а ты же знаешь, что со мной бывает, когда я дохожу до последней строчки!
Балкис говорила об этом нехотя. Она не желала признаваться Антонию в своей слабости, но этот юноша был наделён величайшей врождённой тактичностью. Он только кивнул и сказал:
— Ты права. Если я останусь с тобой, проку будет больше. Балкис облегчённо вздохнула и проговорила:
— Возьми меня за руку! Быть может, так нам легче будет придумать стишок!
Антоний сжал её пальцы и выжидательно посмотрел на неё.
— Здесь у речки ягоды зреют ароматные, — начала Балкис и растерялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141