— Ты репортерша. Это совсем другое дело.— То есть?— Ты… тебе только и надо, что представлять кого-нибудь зрителям. А кого — не важно.— Дело в доступе, Грегор, — возразила Киоко. — Стоит затесаться в эту толпу, и уже можешь делать все что хочешь: задавать каверзные вопросы, выбалтывать чужие тайны, красть. А вся хитрость в том, чтобы попасть в это общество.— Ну и как же ты сюда попала, если на то пошло?— Я взяла первое интервью у Саксонской Вуали — первое за двадцать лет. И первое после скандала.— А как тебе это удалось?Киоко хитро улыбнулась:— Я тогда совсем зеленая была, ну и притворилась простушкой. Она хотела выставить все случившееся по-своему и думала, что сможет для этого воспользоваться мной. Решила, что я буду мандражировать, что побоюсь задавать острые вопросы, а еще думала, что у меня опыта маловато и я не стану копаться в отчетах о том, что на самом деле произошло столько лет назад. Такого наплела… только я ее под орех разделала.— Вроде бы я что-то такое слыхал. Но записи интервью не видел. И вообще слыхом не слыхивал ни про какую там Саксонскую… как ее там.— Один критик назвал это интервью «преднамеренным уничтожением». Мне понравилось. — Киоко нахмурилась и пригубила напиток. — Она хотела использовать меня, а вышло наоборот. Теперь я — знаменитость, а она по-прежнему за решеткой. А я всего-то и сделала, что знала свое дело, понимала запросы зрителей и осталась сама собой. — Репортерша встала и надвинула на глаз линзу. — Нужно поговорить с Жемчужницей, пока она не ушла. Если Перл думает, что может вот так передо мной носиться и спокойно уйти после того, как пыталась сломать ногу герцогине, то она сильно ошибается. Надеюсь, еще увидимся.— С превеликим, — ухмыльнулся Грегор.— Пока.Грегор, полный смятения, проводил глазами Киоко. Ее вышколенные информационные сферы устремились к Жемчужнице, словно эскадра кораблей, готовых открыть огонь по противнику.
Маркиз Котани торопливо направлялся к выходу с галереи, но Майджстралю удалось перехватить его. Котани не то чтобы в прямом смысле удирал — он просто давал Судьбе шанс встать, между ним и долгами. Наталкиваясь на тех, кому проиграл, Котани расплачивался, от души поздравлял их с выигрышем и еще более поспешно шагал к выходу. Дрейк уже получил половину квиллера от Фу Джорджа, который подписал вексель нарочито небрежно, не прерывая беседы с маркизой Котани и Ванессой-Беглянкой, а потом подал Майджстралю при рукопожатии один палец. Улыбаясь, Дрейк убрал выигрыш в карман и зашагал туда, где поклонники сгрудились вокруг Роберты.— Грандиозные гонки, — восхищался мистер Дольфусс. — Впервые такие видел.— Благодарю вас, сэр, — проговорила Роберта, сняла шлем и тряхнула волосами.— Вот только что там такое Жрецы под конец распевали, не понял? — спросил Дольфусс. Его хорошо поставленный актерский голос великолепно звучал в замкнутом пространстве. Стоявшие рядом с ним невольно умолкали — отчасти потому, что не могли его перекричать, а отчасти потому, что впадали в замешательство.— Они благодарили Добродетели и императора за то, что гонки прошли удачно, — объяснила Роберта. Голос ее прозвучал тише, чем всегда: вероятно, она хотела подать пример Дольфуссу.— А император-то тут при чем? — изумился Дольфусс. — У нас ведь уже и нету никакого императора! Чушь какая-то. Бессмыслица.— Надеюсь, сэр, вы простите меня за то, что я вас прервал, — встрял Майджстраль, — но дело в том, что от религии никто никогда особого смысла не требовал.— Нет уж, извините, смысл обязательно должен быть! — рявкнул Дольфусс. — Зачем тогда кому-то сдалась религия, если она ничего не объясняет?Но Майджстраль уже повернулся к Роберте и подал ей два пальца.— Поздравляю, ваша милость, — проговорил он. — Вам грозила неудача, но вы справились блестяще.Глаза Дрейка светились потаенным огнем — глаза Роберты ответили ему взаимностью.— Я была настороже, сэр. Наверное, сработала интуиция.— Тогда все понятно. Прекрасно, что и моя интуиция подсказала мне верный выбор.— Очень рада, что помогла вам выиграть.А Дольфусс тем временем кого-то заприметил, глядя поверх голов поклонников герцогини. Оглушительно бормоча извинения, которых никто не слушал, он стал проталкиваться к Жемчужнице. Майджстраль, довольный маленьким представлением, которое устроил его соратник, проводил того с улыбкой. Смысл этой улыбки остался не понятным никому из стоявших рядом.— Надеюсь, вы извините меня, — сказала Роберта. — Мне нужно готовиться к балу.— Ваша милость.Майджстраль обнюхал ее уши и проводил взглядом. Он слышал, как Дольфусс во всю глотку высказывает Жемчужнице свое сочувствие по поводу ее чудовищного невезения. Дрейк вспомнил, что делал ставку на тотализаторе, и пошел к лестнице, ведущей к будке букмекера. Поднимаясь, он встретился с Камисс, которой пришлось буквально отпрыгнуть в сторону, чтобы дать ему дорогу. Майджстраль поклонился и быстро прошел мимо, задев локтем ее пистолет. Уши Камисс от отчаяния прижались к голове. Она устало развернулась и поплелась вверх по ступеням следом за Дрейком.Около будки букмекера стояли маркиза и мистер Пааво Куусинен. Маркиза улыбнулась и помахала Майджстралю рукой.— Выигрыши собираете, Майджстраль? — спросила она.— Мне повезло.— А моему мужу — нет. Ему многое удается, но азартные игры просто противопоказаны.— Какая жалость.Она легко рассмеялась и показала пачку купюр:— Зато я всегда выигрываю, когда его не слушаю. Боюсь, это его страшно злит.Майджстраль обратился к Куусинену:— А вы выиграли, сэр?Куусинен вежливо улыбнулся:— О да. Я прежде видел соревнования с участием ее милости и не сомневался, что тут ей нет равных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88