- Сильверт, - повторила она еле слышно.
- На языке Каганести это значит Среброволосая, не так ли? - спросила
Лорана. И, опустившись на колени подле брата, помогла ему приподняться.
Гилтанас неверным движением поднес руку ко лбу и щеке, облепленным густой
мазью.
- Не надо трогать, - предостерегла Сильверт, быстро перехватив его
руку. - Это лекарство.
Она говорила на Общем - и не как-нибудь через пень-колоду, но,
наоборот, свободно и без акцента.
Гилтанас вновь застонал и уронил руку. Сильверт с жалостью посмотрела
на него, потянулась погладить его по щеке... но глянула на Лорану и,
поспешно отдернув руку, хотела было подняться.
- Погоди, - сказала Лорана. - Погоди, Сильверт.
Девушка застыла на месте, глядя на Лорану с таким ужасом, что той
стало стыдно.
- Не бойся, Сильверт, - мягко проговорила она. - Я лишь хотела
поблагодарить тебя за заботу о брате. Тассельхоф прав: рана серьезная, но
ты просто замечательно ему помогла. Пожалуйста, останься, с ним, если
хочешь.
Сильверт глядела себе под ноги:
- Я останусь с ним, госпожа, если ты приказываешь...
- Я не приказываю, Сильверт, - сказала Лорана. - Я тебя прошу. И,
кстати, меня зовут Лораной.
Дикарка подняла глаза:
- Я с радостью побуду с ним, госп... Лорана, раз ты меня просишь... -
Она опустила голову, и Тас с Лораной едва разобрали ее слова: - А мое
настоящее имя вправду значит Среброволосая, но произносится иначе -
"Сильвара". "Сильверт" - это ОНИ так выговаривают... - Она покосилась на
воинов Сильванести, потом вновь обернулась к Лоране: - Пожалуйста, зови
меня Сильварой...
Эльфийские воины принесли носилки, наспех сооруженные из древесных
сучьев и одеял, и переложили на них Гилтанаса, стараясь, надо отдать им
должное, не причинить ему лишних страданий. Сильвара пошла рядом с
носилками, и с ней Тассельхоф, ужасно довольный, что встретил кого-то, еще
не слышавшего всех его россказней. Лорана и Элистан пошли по другую
сторону носилок. Лорана держала брата за руку, с нежностью вглядываясь в
его рассеченное лицо. За ними, неся на плече бесценный сундук с Оком,
мрачно шагал Дерек Замыкали шествие вооруженные эльфы.
В небесах едва занимался неприютный, серый рассвет, когда они
добрались до края прибрежного леса. Дрожа от холода. Флинт повернул голову
и посмотрел в море:
- Что это там Дерек говорил насчет... корабля на Санкрист?
- Боюсь, что ты не ослышался, - ответил Стурм. - Это тоже остров.
- И нам вправду позарез надо туда?
- Да.
- Чтобы воспользоваться Оком Дракона? Но мы же ничего не знаем о нем!
- Значит, придется рыцарям засесть за науки, - тихо проговорил Стурм.
- Что делать, если от этого зависит судьба нашего мира.
- Ап-чхи! - вновь проняло гнома. Бросив полный ужаса взгляд на
зловеще-темные волны, он угрюмо покачал головой: - Дважды я мало не
потонул, потом подцепил смертельную болезнь...
- Морскую болезнь.
- ...подцепил смертельную болезнь, - раздельно повторил гном, - и
наконец угодил в кораблекрушение. Помяни мои слова. Светлый Меч, - лодки
нам приносят несчастье. С тех самых пор, как нелегкая дернула нас залезть
в ту проклятую лодку на озере Кристалмир, мы только и делаем, что собираем
шишки. Это там, в лодке, наш свихнутый маг впервые разглядел обвалившиеся
созвездия, и уж больше удачи нам не было. И не будет, пока мы не прекратим
связываться с разными там плавучими лоханками!
Стурм улыбнулся, глядя на гнома, вязнувшего в песке. Но потом улыбка
погасла, и рыцарь вздохнул. Если бы все в самом деле было так просто,
сказал он себе...

3. БЕСЕДУЮЩИЙ-С-СОЛНЦАМИ. ЛОРАНА ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Беседующий-с-Солнцами, правитель эльфов Квалинести, сидел в жалкой
хижине из дерева и глины, возведенной для него племенем Каганести.
Впрочем, жалким это жилище было лишь с его точки зрения: Каганести
полагали, что выстроили огромное и прекрасное здание, способное приютить
сразу пять или даже шесть семей. Диковатые эльфы были потрясены до глубины
души, когда правитель объявил его едва-едва достаточным для своих нужд и
вселился в домище... вдвоем с женой.
Откуда было им знать, что дом Беседующего немедленно превратился в
главное общественное здание изгнанного народа. Даже церемониальную стражу
расставили точно в том же порядке, в каком она стояла в мраморных залах
дворца в Квалинести. И приемы у правителя проходили в те же часы и в
соответствии с тем же придворным этикетом, что и дома. Вот только вместо
мозаики над головами была тростниковая крыша, а по стенам вместо горного
хрусталя - глина и дерево.
Каждый день Беседующий занимал привычное место на троне, распоряжаясь
делами, и дочь сестры его жены стояла рядом, выполняя обязанности писца.
Правитель держался совершенно как прежде, надевал те же самые одеяния... и
все же кое-что изменилось. Истекшие несколько месяцев разительно
переменили его, и никто из Квалинести этому не удивлялся. Еще бы! Он ведь
возложил на своего младшего сына миссию, которая многим казалась чистым
самоубийством. И, что хуже, его ненаглядная дочь сбежала из дому следом за
своим любовником-полуэльфом. Словом, правитель давно утратил надежду
когда-либо увидеть их вновь.
С потерей сына, Гилтанаса, он как-то еще мог примириться. В конце
концов, это был подвиг, героическое деяние. Юноша отправился во главе
кучки отчаянных авантюристов освобождать рабов в рудниках Пакс Таркаса,
надеясь таким образом отвлечь армии драконидов, грозившие Квалинести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153