Сейчас, следуя за священными книгами, вы ни на минуту не забываете о своих желаниях. Поэтому вы боитесь злых духов и не можете отказаться от мирского. Стоит вам увидеть пищу, как у вас начинает двигаться язык. Вы любите ароматную и вкусную пищу и искушаете свой нос. Любой шум тревожит ваш слух. Вы обращаете свой взор на все окружающие вас предметы. Как же, поддаваясь всем этим шести искушениям, вы можете идти на Запад, чтобы поклониться Будде?
Над этими словами Трипитака глубоко задумался.
- Ученик мой, - промолвил он:
С тех пор как с государем я расстался,
Иду поспешно, шагом неустанным,
В соломенных сандалиях иду я
По скалам острым и тропам туманным.
И облака над горными хребтами
Бамбуковая шляпа пробивает.
Крик обезьяний слышу тихой ночью:
Невольно грусть он в сердце навевает.
Под ясною луной невыносимо
Мне птичек полусонных стрекотанье…
Когда ж я письмена достану Будды,
Когда же я пройду сквозь испытанья?
Выслушав это, Сунь У-кун не удержался и захлопал в ладоши.
- Однако, - воскликнул он смеясь, - нашего учителя гложет тоска по родине. Если вы хотите вернуться домой, то нет никаких причин горевать. Недаром говорит пословица: «Когда придет время совершить подвиг, он будет совершен».
- Дорогой брат, - сказал тут Чжу Ба-цзе. - Если мы на своем пути будем каждый раз подвергаться таким бедствиям, то и через тысячу лет не достигнем цели!
- Ну, вот что! - отвечал ему Ша-сэн. - Не нашего это ума дело. Не будем лучше сердить старшего брата. Ты знай неси свою ношу. В конце концов наступит день, когда мы будем у цели.
Так, беседуя, Трипитака и его ученики, не останавливаясь, продолжали свой путь, пока перед ними не открылась огромная река с черными бурлящими водами. Конь не мог перейти эту реку. Путники остановились на берегу и стали внимательно осматриваться. Что же они увидели:
Набегали одна на другую огромные волны,
Друг на друга валы громоздились, угрюмо, упорно…
Громоздились одна на другую могучие волны,
И, мутнея, они будоражили черную реку.
Друг за другом катились валы, и вода была масляно-черной,
И поблизости не было даже следа человека,
Ни кустов, ни деревьев здесь не было видно вовеки,
Мрак на тысячу ли - в темноте лишь вода грохотала.
Только с шумом катились валы и чернела округа.
Пена черной плыла, словно топливо бросили в воду,
Брызги черными были, как будто ворочался уголь.
И ни овцы не пили из этой реки, ни коровы,
Ни вороны, страшась ширины, не летали над ней, ни сороки.
Только ряска росла да качался камыш у прибрежья,
Время года собой отмечали лишь эти растенья.
Да на отмели яркий ковер расстилался цветочный,
И цветы вызывали своей красотой удивленье.
И болот, и ручьев, и потоков на свете есть много,
И моря, и озера, и реки везде в Поднебесной.
И всегда человек с человеком встречается в жизни,
Но на Западе эта река никому не известна.
- Ученики мои, - молвил Трипитака, сойдя с коня, - отчего вода в этой реке такая черная?
- Я думаю, кто-то вылил сюда огромный чан краски, - высказал свое предположение Чжу Ба-цзе.
- А может быть, здесь мыли кисти и тушечницы, - вставил свое слово Ша-сэн.
- Все это глупости, - сказал им Сунь У-кун. - Давайте лучше подумаем, как переправить через реку нашего учителя.
- Я, например, могу легко переправиться через реку, - сказал Чжу Ба-цзе, - на облаках или просто по воде. Если я буду лететь над лесом, мне потребуется время, необходимое для того, чтобы пообедать.
- Я тоже могу в один миг переправиться на облаках, - сказал Ша-сэн.
- Для нас это не представляет никакого труда, - сказал Сунь У-кун, - но вот учителю нашему такое дело не под силу.
- Какова же ширина этой реки? - спросил Трипитака.
- Я думаю, не меньше десяти ли, - отвечал Чжу Ба-цзе.
- Кто же из вас может переправить меня на тот берег? - спросил Трипитака.
- Чжу Ба-цзе может это сделать, - отвечал Сунь У-кун.
- Ничего из этого не выйдет, - сказал Чжу Ба-цзе. - Если я понесу на себе учителя, мне не подняться и на три чи от земли. Ведь недаром говорится: «Нести на себе простого смертного, все равно что тащить гору». Если же я поплыву с ним, мы наверняка пойдем ко дну.
Неожиданно они увидели небольшой челнок, а в нем человека. - Лодка! - радостно воскликнул Трипитака. - Зовите лодочника, пусть перевезет нас.
- Эй, перевозчик! - во весь голос заорал Ша-сэн. - Перевези нас!
- Да я вовсе не перевозчик! - отвечал человек.
- Ну и что же? Разве ты не знаешь, что самое главное в жизни - это делать добро людям. Пусть даже ты не перевозчик, но ведь и мы не каждый раз обращаемся к тебе с подобной просьбой. Мы - ученики Будды, посланцы китайского императора и идем за священными книгами. Сделай милость, перевези нас, а за это мы отблагодарим тебя.
После этого лодочник подплыл к берегу и, вытащив из виды весло, сказал:
- Учитель! Моя лодка очень мала, как же я перевезу вас всех?
Подойдя ближе, Трипитака увидел, что челнок выдолблен из одного бревна и в нем имеется небольшое углубление, в котором от силы могут уместиться всего два человека.
- Что же делать? - спросил, растерявшись, Трипитака.
- Придется перевозить два раза, - сказал Ша-сэн.
- Вот что, Ша-сэн, - предложил тут Чжу Ба-цзе, пускаясь на хитрость и думая, как бы ему избавиться от хлопот. - Вы с Сунь У-куном оставайтесь здесь, а я поеду с учителем, а потом вернусь за конем и вещами. Старший брат может сам переправиться через реку.
- Пожалуй, ты прав, - согласился Сунь У-кун.
Дурень помог Трипитаке сесть в лодку, лодочник отчалил и поплыл к противоположному берегу. Посреди реки вода особенно шумела и бурлила. Волны вздымались так высоко, что, казалось, закрывали собою солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161