Но сейчас уже поздно. Главный наставник наследника! - обратился он к одному из сановников: - Проводите гостей в храм Источника знаний и позаботьтесь об их ночлеге. А утром откройте Восточный зал и велите стряпчему приготовить торжественную трапезу, только из овощных блюд.
Сановник в точности выполнил приказ правителя и проводил паломников в храм.
На следующее утро, в пятую стражу, во время утренней аудиенции, правитель в присутствии всех сановников объявил следующее:
- Расклеить у всех городских ворот, а также на всех улицах указ, призывающий всех монахов-буддистов срочно явиться в город.
Здесь нет надобности распространяться о том, как перед храмом Источника знаний выстроились все придворные и, дождавшись выхода Трипитаки и его учеников, с почетом проводили их к Восточному залу, где была устроена торжественная трапеза в честь паломников.
Расскажем лучше о буддийских монахах. Спасаясь от даосов, они разбрелись в разные стороны. И вот сейчас, узнав о том, что их призывают вернуться в город, они обрадовались и поспешили туда, чтобы отблагодарить Великого Мудреца за свое спасение и вернуть ему волоски, которые он дал им для охраны.
Когда пир закончился, правитель выдал паломникам дорожные свидетельства и сам, вместе с супругой, родственниками и приближенными, проводил Трипитаку и его учеников до городских ворот.
Когда они вышли из ворот, то увидели по обеим сторонам дороги буддийских монахов. Стоя на коленях, они восклицали:
- Великий Мудрец, равный небу! Отец наш! Спаситель! Услышав о том, что ты уничтожил злых духов и освободил нас от грозящей нам смерти, а также узнав, что повсюду расклеены оповещения, призывающие буддийских монахов вернуться в город, мы поспешили сюда, чтобы поблагодарить тебя за великую милость и вернуть тебе волоски, которые ты дал нам.
- Все ли вернулись? - улыбаясь спросил Сунь У-кун.
- Все пятьсот человек, - отвечали монахи.
Сунь У-кун встряхнулся, и волоски вернулись на прежнее место.
- Этих монахов действительно освободил я, - сказал Сунь У-кун, обращаясь к правителю и его сановникам. - Я же разломал тачки и убил даосов-надсмотрщиков. Сейчас, когда, все три духа уничтожены, вы сами видите, что буддизм - это истинное учение. Впредь не исповедуйте ложных учений, и я надеюсь, что все три религии сольются воедино, и вы будете почитать одинаково как буддийских, так и даосских монахов и стремиться к воспитанию людей талантливых и образованных. Я же позабочусь о том, чтобы ваша страна процветала.
Правитель изъявил согласие последовать советам Сунь У-куна и, выразив ему свою глубокую признательность, проводил Трипитаку и его учеников за городскую стену. И наши паломники, неуклонно стремясь к достижению поставленной перед ними цели - получению трех сокровищниц буддийских писаний и прославлению священного имени Будды, продолжали дальнейший путь. С рассветом путники поднимались и двигались дальше, на ночь останавливались на отдых. Им приходилось переносить и жажду и голод. Незаметно минула весна, прошло лето и снова наступила осень. И вот однажды, когда стемнело, Трипитака остановил своего коня и, обращаясь к своим ученикам, спросил:
- Где же мы сегодня остановимся на ночлег?
- Учитель, - с укором сказал Сунь У-кун, - такой вопрос может задавать мирянин, но человеку, ушедшему от мира, это не к лицу.
- Не все ли равно, кто спрашивает: мирянин или человек, ушедший от мира? - удивился Трипитака.
- Дело в том, что миряне могут возиться с ребятишками или же спать со своими женами в теплой постели. Но разве можно нам, монахам, думать о подобных вещах? Мы должны при луне и звездах, перенося голод и жажду, двигаться вперед и останавливаться лишь когда на пути возникает препятствие.
- Дорогой брат, - вмешался тут Чжу Ба-цзе, - ты помнишь об одном, но совершенно забываешь о другом. Мы прошли сегодня очень трудный и опасный путь, и мне с такой тяжелой ношей было особенно тяжело идти. Поэтому совершенно необходимо найти сейчас какое-нибудь пристанище, где бы я мог хоть немного поспать и подкрепиться, набравшись сил для завтрашнего дня. В противном случае я могу ноги протянуть от усталости.
- Пока светит луна, мы будем идти, - сказал на это Сунь У-кун, - и если нам встретится какое-нибудь жилище, остановимся.
Трипитаке и его ученикам не оставалось ничего другого, как последовать за Сунь У-куном. Они прошли еще немного и вдруг услышали шум воды.
- Ну вот! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Кончился наш путь!
- Дорогу нам преграждает вода, - подтвердил Ша-сэн.
- Как же мы переправимся? - забеспокоился Трипитака.
- Погодите, я посмотрю глубока ли эта речка, - сказал Чжу Ба-цзе.
- Перестань болтать глупости, - рассердился Трипитака. - Каким образом ты можешь узнать, глубока ли река?
- Я возьму камень величиной с гусиное яйцо и брошу его на середину. Если раздастся всплеск и пойдут пузыри - значит, река мелкая. Если же камень с шумом пойдет на дно - значит, здесь глубоко.
- Ну что ж, пойди посмотри, - согласился Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе разыскал камень, бросил его в воду, и они услышали, как он с гулом опустился на дно.
- Да, здесь очень глубоко, - сказал Чжу Ба-цзе. - На тот берег нам не перебраться.
- Глубину ты узнал, - сказал тогда Трипитака, - а вот ширина реки нам так и неизвестна.
- Этого я не могу узнать, - отвечал Чжу Ба-цзе.
- Погодите, - сказал Сунь У-кун, - я узнаю.
С этими словами наш чудесный Мудрец совершил прыжок в воздух и стал пристально всматриваться. И вы послушайте, что он увидел:
Воды широкие просторы
Легли в сиянии луны,
И рукава реки искусно,
Казалось, были сплетены.
Речной простор сливался с небом,
И только маковки вершин
В цветенье пышном подымались
Из поглощающих глубин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161