Уходи ты отсюда, прошу тебя!
- Что же, - улыбаясь, сказал Сунь У-кун, - раз у вас действительно нет пилюль, мне придется поискать их в другом месте. Ведь надо мне вернуть к жизни императора.
- Уходи, уходи! - крикнул Лао-цзюнь.
Сунь У-кун ушел. Между тем Лао-цзюнь задумался.
«Почему Сунь У-кун так спокойно отнесся к моему отказу? - размышлял он. - Что-то подозрительно. Уж не задумал ли он пробраться ко мне и стащить пилюли», - и он тут же приказал слугам вернуть Сунь У-куна.
- Ну, вот что, - сказал Лао-цзюнь. - Не нравится мне твое поведение, - что-то ты, видно, замыслил. Так и быть, дам я тебе одну пилюлю.
- Почтенный учитель, - отвечал на это Сунь У-кун. - Вы знаете мои способности. Давайте сюда ваши пилюли, да поживее. Мы их поделим. Четыре части моих, а шесть ваших. Скажите спасибо, что счастливо отделались. Ведь я мог пустить в ход волшебство, и все пилюли мигом очутились бы у меня.
Тогда Лао-цзюнь взял тыкву-горлянку, перевернул ее вверх дном, и из нее выпала пилюля, которую он и отдал Сунь У-куну.
- Вот все, что у меня есть, - сказал Лао-цзюнь. - Бери и уходи! Ее вполне достаточно, чтобы вернуть к жизни императора. Тебе это зачтется как заслуга, помни!
- Погодите, - сказал Сунь У-кун, беря пилюлю. - Я сначала попробую ее. Может быть, она не настоящая.
И он положил пилюлю в рот. Лао-цзюнь так разволновался, что бросился к нему и схватил его за руку. Затем он стал хватать его за голову и браниться.
- Вот гнусная обезьяна! Если только ты проглотишь пилюлю, я убью тебя на месте.
- Ну и рожа! - рассмеялся Сунь У-кун. - Как будто ты самого низкого происхождения! Да кому нужна твоя пилюля? Подумаешь, драгоценность! Шуму много, а толку мало. Вот она, твоя пилюля!
А надо вам сказать, что у Сунь У-куна под подбородком был зоб, в который он и положил пилюлю.
- Убирайся отсюда! Уходи сейчас же! - крикнул Лао-цзюнь, ущипнув Сунь У-куна. - И не являйся больше!
Наконец Великий Мудрец поблагодарил Лао-цзюня и покинул дворец Тушита. На радужных облаках он вылетел из яшмовых чертогов, в одно мгновенье миновал Южные ворота неба, и, когда возвратился в монастырь, солнце уже поднялось над звездами. Наконец он спустился к самым воротам монастыря и услышал причитания Чжу Ба-цзе.
- Учитель! - позвал Сунь У-кун.
- Сунь У-кун вернулся! - радостно воскликнул Трипитака - Ну как, достал пилюлю?
- Конечно, - отвечал тот.
- Уж кто-кто, а он достанет, - вставил свое слово Чжу Ба-цзе. - Видимо, украл у кого-нибудь.
- Ну-ка, убирайся отсюда, - сказал Сунь У-кун. - Ты мне больше не нужен. Утри слезы и иди поплачь в другом месте.
А ты, - обратился он к Ша-сэну, - принеси немного воды.
Ша-сэн побежал к колодцу, который находился на заднем дворе, достал полбадьи воды и принес. Сунь У-кун вынул изо рта пилюлю, положил ее между губами императора, затем приоткрыл ему рот и влил глоток воды. Примерно через час в животе у императора послышалось какое-то бульканье. Однако тело его оставалось неподвижным.
- Ну вот, учитель, - сказал Сунь У-кун. - Вы заставили меня достать пилюлю бессмертия, и все равно ничего не помогает. Что же, вы теперь убьете меня?
- Да как это не помогает! - возразил Трипитака. - Разве может труп проглотить воду? Конечно, на него воздействовала божественная сила пилюли бессмертия. А раз в желудке слышны звуки, то и кровь должна пульсировать. Только вот дыхание никак не может вернуться к нему. Но это не удивительно! Ведь он три года находился в колодце, здесь не то что человек, железо и то заржавеет. У императора иссяк жизненный дух. И надо, чтобы кто-нибудь вдохнул в него этот дух, тогда все будет в порядке.
Не успел он сказать это, как Чжу Ба-цзе подошел к императору. Однако Трипитака остановил его.
- У тебя ничего не получится! Пусть это сделает Сунь У-кун!
Дело в том, что Чжу Ба-цзе с молодых лет губил людей, ел человеческое мясо и творил всякие недобрые дела. Поэтому дыхание его было нечистым. А Сунь У-кун с детства занимался физическим и нравственным совершенствованием и питался кедровыми и сосновыми орехами и персиками.
Выполняя волю Трипитаки, Великий Мудрец подошел к бездыханному телу императора, приблизил свое лицо, которое напоминало лицо Бога грома, к его губам и с силой вдохнул в него воздух, который прошел через горло, проник в верхний желудок, затем в средний и, наконец, дошел до пупка. Достигнув ступни, струя воздуха повернула и проникла в мозг. Послышался резкий звук, и жизненная энергия вернулась к императору. Он перевернулся, подвигал руками, поджал ноги и, опустившись перед Трипитакой на колени, воскликнул:
- Учитель! Я помню, что вчера ночью моя душа навестила вас, но разве мог я думать, что сегодня на рассвете уже вернусь к жизни?
Трипитака поспешил поднять императора и взволнованно произнес:
- Ваше величество, я тут ни при чем. Благодарите моего ученика.
- Зачем вы так говорите, учитель? - запротестовал улыбаясь Сунь У-кун. - Ведь не даром говорится, что «в доме не может быть двух хозяев». Я ничуть не пострадаю, если поклоны примете вы.
Тем не менее Трипитака ощущал неловкость. Он помог императору подняться с колен и ввел его в зал Созерцания. Здесь, прежде чем усадить его, он заставил Чжу Ба-цзе, Сунь У-куна и Ша-сэна воздать императору соответствующие почести. В это время пришли монахи, которые уже приготовили утреннюю трапезу и принесли поесть своим гостям. Увидев императора в мокрой одежде, они не на шутку перепугались и стали шептаться. Тут Сунь У-кун выскочил вперед.
- Ну вот что, монахи! - крикнул он. - Отбросьте всякие страхи и подозрения! Перед вами правитель страны Уцзиго, ваш подлинный господин. Три года назад его погубил волшебник, и вот сегодня ночью я вернул ему жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161