Если бы я нашел его, мы поговорили бы, и после этого я отправился бы с вами в город.
- А вы так и сделайте, это совсем не трудно, - посоветовали даосы. - Мы посидим здесь, а вы отправляйтесь на отмель и вместо нас проверьте, как идет работа. В списке их числится пятьсот человек. Поищите, может быть, среди них действительно имеется ваш дядя. Тогда из уважения к вам, как к единоверцу, мы охотно освободим его, и после этого все вместе отправимся в город.
Сунь У-кун от всей души поблагодарил монахов за совет и пошел к отмели. Направляясь туда, он все время бил в барабан, и так подошел к вершине. Увидев Сунь У-куна, монахи бросились на колени и стали отбивать земные покло - ны, приговаривая:
- Отец наш! Никто здесь не ленится. Все пятьсот человек усердно работают.
«Видно, даосы не очень-то хорошо обращаются с этими монахами, - усмехнувшись про себя, подумал Сунь У-кун. - Раз они дрожат от страха даже передо мной, то, увидев настоящих хозяев, наверное, готовы умереть от страха».
- Встаньте и не бойтесь, - махнул рукой Сунь У-кун. - Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы проверять вас. Мне надо отыскать здесь родственника.
Тогда монахи окружили его тесным кольцом, и каждый стремился показать свое лицо, кашлянуть, в общем как-нибудь обратить на себя внимание, горя желанием оказаться его родственником, в надежде освободиться из этих мест.
- Кто же это может быть? - спрашивали они друг друга.
Внимательно осмотрев их, Сунь У-кун вдруг расхохотался.
- Очевидно, вы, почтенный отец, не нашли своего дядю, - сказали монахи. - Что же вас насмешило?
- Вы хотите знать это? Я скажу, - отвечал Сунь У-кун. - Я смеюсь над вами потому, что вы совершенно не оправдываете своего звания. Я не знаю, почему вас отдали с монахи ваши родители: может быть, вы нарушили законы, либо непочтительно вели себя с родителями или сестрами. Но раз уж вы приняли монашеский обет, ваш долг исполнять три священных заповеди буддистов: поклоняться Будде, совершать моления, читать священные книги. Почему же вместо этого вы работаете на даосов, словно их рабы?
- Ты, что же, решил поиздеваться над нами? - отвечали на это монахи. - Видно, человек ты здесь новый и не знаешь, какая беда постигла нас.
- Верно, - подтвердил Сунь У-кун. - Я только что прибыл сюда и ничего не знаю.
- Правитель этой страны, - начали монахи, не в силах сдержать слез, - человек несправедливый. У него в почете только даосы. А на почитателей Будды он разгневался.
- За что же? - поинтересовался Сунь У-кун.
- Да все произошло из-за моления о дожде, - продолжали даосы. - Появление трех бессмертных оказалось для нас роковым. Они втерлись в доверие к государю и убедили его разрушить наши монастыри и отобрать у нас монашеские свидетельства, чтобы мы не могли вернуться домой. Но, мало того, нам не разрешили трудиться для самих себя, а заставили работать на этих даосов, словно мы их слуги. Стоит появиться здесь какому-нибудь странствующему даосу, как его с почетом провожают к самому правителю и щедро одаривают. Если же сюда забредет буддийский монах, то откуда бы он ни пришел - из ближайших мест или издалека, - его тотчас же лишают свободы и превращают в раба.
- Видимо, эти даосы обладают какой-то чудодейственной силой, раз смогли так прибрать к рукам государя, - сказал Сунь У-кун. - Говоря по совести, вызвать ветер или послать дождь, дело - обычное для последователей ложного учения. И этим доверие правителя не завоюешь.
- Эти бессмертные умеют также из песка плавить ртуть, - продолжали монахи. - Могут погружаться в самосозерцание, знают, как воду превращать в масло, а камень - в золото. Сейчас они построили храм в честь даосской троицы, где проводят дни и ночи за чтением священных книг и совершением обрядов. Они молятся о том, чтобы правитель остался вечно юным. Всем этим они и покорили его.
- Так вот оно что! - выслушав их, сказал Сунь У-кун. - А почему бы вам не бежать отсюда?
- Отец наш, это невозможно, - отвечали даосы. - Эти бессмертные уговорили государя написать с нас портреты и развесить их по всей стране. Нет такой деревушки, где бы не был вывешен портрет каждого из нас, с собственноручной надписью государя. За поимку каждого монаха чиновнику обещано повышение на три ранга. А простым гражданам выдается вознаграждение в пятьдесят лян. Не то что монах, всякий, у кого острижены волосы или есть плешь, не сможет уйти отсюда. Эта страна кишит соглядатаями и шпионами. Никакие хитрости и уловки не помогут выбраться отсюда. Выхода нет: приходится мириться со своей участью и страдать.
- Тогда вам лучше умереть, - сказал им Сунь У-кун.
- Многих уже нет в живых, отец родной, - отвечали монахи. - Нас здесь, вместе с теми, кого изловили и привели еще со всех концов страны, было более двух тысяч человек. Семьсот умерло: кто от страданий, кто от жары, некоторые от холода и голода. Человек восемьсот покончили с собой. Сейчас осталось пятьсот человек, которым не удалось умереть.
- Как это понимать? - спросил Сунь У-кун.
- У кого веревка оборвалась или нож оказался тупым, на некоторых яд не подействовал, - отвечали монахи. - Были такие, которые бросались в реку, а их течением выносило на поверхность.
- Но вы должны быть счастливы, что небо ниспослало вам долголетие, - сказал Сунь У-кун.
- Отец ты наш, - с горечью молвили монахи. - Ты не так выразился. Вернее было бы сказать, что небо обрекло нас на вечные муки. Три раза в день нас кормят жиденькой кашицей из самого низкосортного пшена. Ночуем мы прямо здесь, на отмели, под открытым небом. Духи стерегут нас.
- Какие там духи? Просто вы так устаете за день, что ночью вам снятся черти, - сказал Сунь У-кун.
- Нет, это не черти, - возразили монахи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161