– Он мог бы ничего и не говорить. Все было видно по его походке и подавленному виду.
– Очень хорошо. На сегодня все, Дэнил. Тэд, садись или стой, как тебе удобнее.
Ансельм осторожно сел на стул, повернулся и привалился боком к спинке.
– Мне жаль, что возникла необходимость тебя выпороть. Я восхищен твоей смелостью при написании докладной записки. Ты вел себя достойно.
– Это был приказ.
– Но не было приказа пить.
– Я не мог… – Его глаза повлажнели. – Я не мог с собой справиться.
– Помоги мне понять, почему, – мягко спросил я.
– Я обязан отвечать?
– Нет, – смягчился я. – Я вправе наказать тебя за твои действия, но не вправе вторгаться в твои мысли.
Некоторое время было слышно только его дыхание.
– Вы никогда не мечтаете о том, чтобы вернуть прошлое?
– Когда я был моложе… – Я бы дорого заплатил за то, чтобы снова увидеть отца, идущего ко мне от ворот Академии. Вне всякого сомнения, отец любил меня, хотя на свой манер, и редко это показывал.
– Мне часто снится один сон. Это, сэр… Я знаю, что не смею просить, особенно сегодня, но… – Он сделал глотательное движение. – Не смейтесь надо мной. Я этого не выдержу.
– Не буду смеяться.
– Со мной это было с дюжину раз. Думаю, я нахожусь на вокзале высокоскоростной железной дороги. Стою на платформе. С моим отцом. И поезд вот-вот отойдет. – Молча я выкатился из-за стола. – Мы должны уехать вместе. Только он в вагоне, а я нет. Не знаю, почему. Я хочу войти, но двери закрываются. А потом… потом… – Он постарался овладеть собой. – Поезд трогается с места. Движется сначала медленно. Папа стоит у двери, печально смотря сквозь стекло. Я бегу рядом, стараясь запрыгнуть в вагон, чтобы поехать вместе с ним. Поезд идет быстрее и быстрее, пока я не начинаю отставать. А отец все смотрит на меня. Наконец поезд скрывается из глаз. Я остаюсь один. – Я был не в силах что-то сказать. – А потом я пробуждаюсь. И обычно плачу.
– Господи Боже!
– Вчера это снова мне снилось.
– И поэтому ты выпил моего виски.
– Да, сэр. Выпил.
– Ладно. Я знаю, что у тебя болит мягкое место. Завтра у тебя будет выходной.
– Слушаюсь, сэр. Благодарю вас.
– Если выпьешь еще раз, то снова будешь выпорот. Все очень просто.
– Да, сэр.
Я поколебался, размышляя, как устранить причину его срывов.
– И вот еще строгий приказ: если это начнет тебе сниться снова, ты должен немедленно меня разбудить. Подтверди, что понял приказание.
– Приказ получен и понят, сэр. Если мне снова начнет это сниться, я должен вас разбудить.
– Свободен.
Я застегивал рубашку в ярко освещенном смотровом кабинете госпиталя Боланда.
– Итак?
– Все идет так хорошо, как и можно было ожидать, – довольным голосом промолвил доктор Кнорр.
Арлина притопнула ногой:
– Что это значит?
– Рана закрывается, инфекции нет.
– У него постоянно ужасные боли. Иногда вечерами… Я поежился. Это было мое тело, и я решал, рассказывать что-либо или нет.
– На самом деле это хороший знак. Нервные пучки не разорваны окончательно. – Кнорр раскинул руки в стороны:
– И вы теперь работаете мускулами, которыми никогда не пользовались. Вообразите старый дом, не ремонтировавшийся много лет. И вы заменяете половину опорных брусьев. Во время этой работы будет немного шумно.
– Это глупейший…
– Ник, – одернула меня Арлина.
– Ладно. Может кто-нибудь из вас внятно мне все рассказать?
– Что, по-вашему, я должен вам сказать, господин Генеральный секретарь?
Я сделал глубокий вздох, потом еще один:
– Операция вернет мне ноги?
– Ситуация многообещающая, особенно с учетом: того, что у вас еще сохранилась чувствительность в паху. Я хочу, чтобы вы встретились с Дженили.
– Как скоро он может сюда прибыть?
– Это вам надо будет отправиться в Лунаполис.
Мена взорвало:
– Я парализован, и у меня много дел. Вызовите его сюда.
– Вряд ли это получится. – Он поднял руку, чтобы остановить мои возражения. – Все диагностическое оборудование находится в его клинике. Он не может переместить все сюда ради одного пациента.
Я перекатился со стола в кресло:
– Всего доброго.
– Ник, позволь ему…
– На выход, кресло. К вертолетной площадке. – И покатил к дверям.
Жена вздохнула и последовала за мною в холл. Карен Варне и ее помощники не отставали от нас ни на шаг.
– Почему ты это сделал? – спросила Арлина.
– Из-за его высокомерия. Этот паршивый, заносчивый, надутый…
– Стой, кресло, – скомандовала она. К моему удивлению, эта тележка ей повиновалась. – Ну, и чего ты этим добился, Ник? Один звонок в Лунаполис – и Дженили вообще откажется иметь с тобой дело.
– Я ему покажу. Я его уволю. Я сделаю ему…
Она наклонилась, чтобы опереться обеими руками о подлокотники моего кресла и посмотреть мне в лицо:
– Хватит.
– Я что-то делаю не так? – поперхнулся я.
– Да.
– У-у-у-х. Просто, понимаешь… Ненавижу врачей. – Однако перед моим взором возник образ доктора Убуру, чья манера обращения с пациентами не раз поднимала мой дух. А еще доктора Броса с «Порции», который принимал моего первого ребенка. – То есть большинство из них.
Арлина бросила на меня оценивающий взгляд и нежно чмокнула в нос.
– Организуй это для меня, дорогая, а? Я не хочу еще раз говорить с Кнорром.
– Хорошо, все сделаю.
– Полетели домой.
– Сейчас-сейчас. У меня приготовлен сюрприз.
– Карен не любит сюрпризов. Мы достигли чего-то вроде перемирия.
– Она знает.
Вертолет взлетел, едва мы только погрузились. Всего через несколько минут он сделал посадку на крыше здания.
– Что это за башня?..
– Франджи-4.
Это была одна из многих башен, что поднялись из руин Нижнего Нью-Йорка после ужасного восстания беспризорников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165