Гардемарин недоуменно вращал глазами и смотрел на нас, как на помешанных.
Запикал мобильник. Глухо выругавшись, Хазен ответил, потом протянул трубку мне.
– Сэр? Это Бранстэд. Вы что-нибудь слышали о Лиге экологического действия?
– Я сейчас занят, Джеренс. Это может подождать? – Но уже говоря это, я понял, что Бранстэд звонит неспроста. Руководитель моей службы никогда не станет меня беспокоить без крайней нужды.
– Мы получили от них сообщение. Они утверждают, что убили в Академии полдюжины кадетов.
Костяшки моих пальцев, сжимавших трубку, побелели.
– Продолжай.
– Пока вы транжирите средства на пустопорожние затеи вроде «Галактики» – это их слова, – а загрязнения все растут, они будут оказывать сопротивление. И на протяжении нескольких страниц в том же духе.
– Вот отродье… – Я попытался привести в порядок разбегающиеся мысли. – Держи это в тайне, сколько возможно. Забери меня отсюда, пока журналюги не разнюхали о моем визите сюда и не осадили Академию.
– Прошу прощения, сэр. Мне переслали копию этого сообщения из корпорации «Весь мир на экране». Они хотят получить от нас комментарий и подтверждение того, что вы находитесь в Девоне. Лига экологического действия утверждает, что приурочила свою акцию к вашему пребыванию там. Их цель – показать, что ни один человек не может чувствовать себя в безопасности от народного гнева. Вы должны в течение двадцати четырех часов объявить об изменении политики – или они продолжат свои акции, а человеческая жизнь сильно упадет в цене.
Я длинно и витиевато выругался. По завершении этой тирады Бранстэд сказал:
– Я пошлю ваш вертолет.
– Нет. Я должен во всем разобраться. – Я стиснул зубы. Мой визит вызвал гибель ни в чем не повинных кадетов. Теперь моя репутация не стоила и гроша. Но если бы я уехал, это облегчило бы жизнь Академии и Флоту. Раз новость уже стала достоянием гласности, мое присутствие здесь уже не имело значения.
– Я посылаю вертолет. Мне хочется, чтобы Тилниц был рядом с вами. У нашей службы безопасности на эту Лигу ничего нет. Но кто бы это ни были – если они творят свои дела в Академии, вы не в безопасности.
– Нет. Мне это не впервой.
Мгновение я думал, что он примется возражать, но, к моему облегчению, он не стал настаивать на своем. Вместо этого Бранстэд сказал:
– Я позвонил Уинстеду в Совет по защите окружающей среды, но они там тоже в недоумении.
– Да уж, конечно. – У меня были основания для сарказма: этот Совет по охране всегда оставался чистеньким, какие бы помои ни приходилось разгребать другим. – Найдите эту Лигу. Поднимите всех на ноги.
– Я свяжусь с разведкой Флота. Академия на попечении у них. Между прочим, я буду вынужден устроить пресс-конференцию. Как только вы вернетесь.
– Пусть Карлотти этим займется. – Предоставим возможность моему представительному пресс-секретарю отбить атаки стервятников из масс-медиа.
– Прошу прощения, но это слишком серьезное дело. Они будут ждать именно вас.
Я вздохнул.
Тогда тяни время, сколь возможно. – И я закончил разговор.
– Ладно. – Я посмотрел на Грегори. – Вы имеете какое-то отношение к окружающей среде?
– Нет. – Во взгляде Грегори было презрение.
– И я думаю, что нет.
Мобильник снова запикал. Я едва не грохнул его об пол. Хазен несколько секунд слушал, что ему говорили, затем отключил связь.
– Это из лазарета. Вскрытие подтвердило данные из лаборатории.
Я выругался.
– Отправляйтесь к вашим кадетам в казарму, сержант. Мистер Хазен, прикажите принести досье на Букера, будь он проклят. Пошлите копию Бранстэду. Гардемарин, вы свободны.
Сержант Грегори, выходя, удостоил меня ледяным взглядом. Что ж, неудивительно, несмотря на мои извинения. Поделом – за мои попытки обвинить его в убийстве.
2
Ветер дул пронизывающий, но восходящее солнце согревало и придавало бодрости. На мне были футболка, поношенные рабочие штаны и старенькие ботинки. Я взбежал на холм и тяжело дышал, сердце мое бешено колотилось, и все во мне пело от красоты весеннего уэльсского утра. Оставаться на ночь у Джейсона отец позволял мне не так уж часто, и я не хотел раздражать его поздним возвращением домой, к нашим повседневным делам.
От дома Джейсона я минут пятнадцать бежал. Наконец обогнул вершину холма. Внизу, подо мной, виднелся наш коттедж – с мощенного камнем дворика, словно таинственный призрак, поднимался утренний туман. За оградой извивалась дорога, ведущая в Кардифф.
Я остановился, чтобы немного отдышаться, и уперся руками в колени. С западной стороны холм затянулся чертополохом, а на другом склоне росла мягкая травка, низко «подстриженная» соседскими овцами.
Наверное, отец как раз собирается пить чай. Вот-вот взглянет на часы, и его губы неодобрительно скривятся.
Я бросился вниз по склону. Земное тяготение и молодая сила ускоряли мои шаги. Я мчался рысью, скоро перешедшей в веселый галоп. Волосы развевались за спиной. Дышалось мне легко. Я был молод, счастлив, доволен самим собой, все мне было по силам…
Я вскрикнул от восторга – и очнулся.
Меня окружали гостевые апартаменты Военно-Космической Академии. Я был в Девоне.
От мальчишки, который скакал вниз по холму, меня отделяла непреодолимая пропасть в пятьдесят лет.
Я вцепился в подушку, словно терпящий кораблекрушение – в спасательный жилет, и меня захлестнула волна столь сильной тоски, что едва ли не возникла угроза переселиться туда, откуда никто и никогда не возвращается.
Когда душевная боль меня наконец отпустила, я был весь мокрый от пота. Поднявшись с кровати и тяжело опираясь на свою трость, я проковылял в ванную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165