Компьютеры записывали образцы голосов.
– Их только семь? – спросил я.
– Должно быть больше. Вот почему мы их не задерживаем.
– Это рискованно.
– В какой-то степени, господин Генеральный секретарь. Но они и чихнуть не могут, чтобы мы об этом не узнали. У нас параболические микрофоны, сенсоры под и над их квартирами, передатчики в их машинах, агенты следуют за ними по пятам.
– Если случится, что один из ваших ребят себя обнаружит, они все поймут.
– И тогда мы их арестуем. Все под контролем, господин Генеральный секретарь.
– Вы нашли Букера?
– Пока нет. Детектор лжи с применением наркотиков выведет на его след. Один-то из них должен знать.
– А если нет?
– Мы продолжаем искать, – терпеливо пояснил он.
– Будьте осторожны, Доннер. Если они скроются, я… – Смысл угрозы не было необходимости объяснять. Он и так все понимал. – Соблюдайте секретность.
– Никто не знает, что мы их нашли, кроме миссис Варне из флотской разведки и трех моих людей из службы безопасности ООН. Я не сообщил даже армейскому начальству.
– Очень хорошо. – И мы отключились.
Я подумал, что применение детектора лжи для большинства из них разрешат. На этот раз доказательства были очевидными, и никакой здравомыслящий судья не откажется дать санкцию. Наши кадеты будут отомщены. И Алекс. Я сидел в задумчивости, пока мои размышления не прервал звонок мобильника.
– Это Майкл. Миссис Сифорт сказала, что я могу позвонить.
– Как поживаешь?
– Позвольте мне уехать домой. – Последовало молчание, которое я не решался прервать. – Это ошибка с моей стороны – оставаться с вами.
– Твоя мать говорила о двух месяцах.
– Она не будет возражать.
– Зато я буду. – На лбу у меня сильно запульсировало. Здоровенная вырастет шишка. Один Господь Бог знает, что по этому поводу наплетут журналисты.
– Я все здесь ненавижу. Я позвоню маме.
– Молчать! – Я обращался с ним, как с гардемарином.
– Она закажет мне билет. Я уеду отсюда. Слышимость была плохая, и я пожалел, что Майкл не рядом.
– На сегодня я твой опекун. Ты будешь…
– Ну и что?
– Дай мне Арлину! – взревел я. – Сейчас же!
– Все, что я сказал…
– Сию секунду!
Несколько секунд тянулись бесконечно. Сначала супруга проверила почву:
– Я слышала, ты ступил на тропу войны?
– Задай ему физических упражнений, пока язык на плечо не вывалится. Приставь его к работе, или пусть сидит безвылазно в своей комнате. Я вернусь послезавтра. И не давай ему мобильника.
– Он так тебя расстроил?
– Я не буду терпеть… – Я был далеко от них, больной и усталый, но кипел от ярости. – Гардемаринов я посылал на порку за куда меньшие провинности!
– Не сомневаюсь.
Я насколько мог взял себя в руки и проговорил:
– Он хочет уехать домой. Почему?
– Он допустил две бестактные шутки. Я с ним была чересчур на короткой ноге.
– В чем дело?
– Он загадал загадку: что такое голландец в спасательном жилете? Оказывается, это рыболовный поплавок. А что голландец делает в лодке? Оказывается, дышит свежим воздухом.
– Брр!
– Ники, эти люди прошли через настоящий ад, когда их защищенные дамбами земли затопило. Жаль, что тебя не было тогда, чтобы выразить им сочувствие, ты как раз был в Академии. Я не стала его особенно ругать, кроме того, он взрослый юноша, но…
– Алекс бы расстроился. – Я был в этом уверен. Однажды он услышал, как наши гардемарины шутят по поводу беспризорников-переселенцев и… Я заставил себя вернуться в настоящее. – Это дурные шутки, заслуживающие наказания, но важнее то, что Майкл был груб со мной. Займись им, дорогая. У тебя ведь есть навык обращения с такими ребятами.
– Легко тебе говорить, через половину земного шара. – Она продолжила серьезным голосом:
– Любимый, я поговорила с Филипом. Он очень сильно расстроен.
Ее слова застали меня врасплох:
– Почему?
– Он сказал, что нанес тебе рану. А еще – что ты над ним насмехался.
– Дорогая, это… – Я не мог ей всего объяснить, это было слишком сложно. – Со мной все в порядке. И я не буду над ним насмехаться. А теперь насчет Майкла…
– Я его приструню, – строгим голосом пообещала она. Мне даже стало немного жаль пацана. Арлина умела добиваться своего. Даже Фити узнал это, когда был подростком.
Раздался стук. Я подкатил к дверям. Передо мной стоял Джаред Тенер, переминаясь с ноги на ногу, как напроказивший школяр.
– Можно мне войти? – Он проскользнул мимо меля, – Фити думает, что я пошел прогуляться.
– Почему?
Он сел.
– Мистер Сифорт, я не так хорошо знал вас, чтобы… Я хочу сказать, после нашего разговора…
– Да все в порядке.
Он изучал глазами ковер.
– Я пришел поговорить о Филипе, объяснить кое-что.
Я фыркнул:
– В этом не было необходимости.
– Вы не правы. – Его спокойная уверенность в себе начала выводить меня из себя. – Вы думаете, что он импульсивный и вздорный, словно маленький мальчик.
– Ты и не таким был, – улыбнулся я.
– Я был не в себе. – Спокойное признание, которое я не мог не оценить. – Но он планировал это путешествие несколько месяцев. Даже лет.
Я сглотнул.
– Мой Филип… – Он встал с кресла и сел по-турецки на полу у моих ног. – Из всех молодых людей, которых я когда-либо знал, он сильнее всех подвержен страстям. – Внезапно он покрылся румянцем. – Я не то имел в виду, хотя даже в этом… – Он смущенно улыбнулся. – Он целиком отдается тому, во что верит. Он настолько впечатлительный, что пугает меня.
– Фанатик, – сказал я.
– Не совсем так. Он способен слушать, а фанатики – нет. Ему можно доказать, что он не прав, хотя и редко.
– Жаль, что я не могу это сделать.
– Он отчаянно хочет убедить вас, мистер Сифорт. Я не знаю, что с ним будет, если его постигнет неудача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165