– Это был шепот.
– Да, отец. – Я оставил кресло и, передвигаясь с помощью поручня, приблизился к нему.
– Сядь там, успокойся. Ощути единение с Господом Богом.
– Отец?
– Это произойдет очень скоро. Молись. Я считаю псалмы утешением и помощью. Поторопись. Я бросился ему на шею. Он оттолкнул меня.
– А как же ты? – выкрикнул я.
– Не могу представить, что какая-нибудь молитва может искупить то, что я сделал. Но если аббат Рисон прав, я скоро узнаю. – Отец помог мне добраться до кресла и пристегнул меня.
Крошечный приемник на моем скафандре издавал громкий и пронзительный звук. Динамики кабины были не менее шумными. Я схватил мой шлем, борясь с предательством тела.
– Генеральный секретарь пристегнулся к своему креслу…
Мне уже давно следовало бы помочиться. Почему я раньше не нашел времени, чтобы подключить трубы моего скафандра? Да потому что я не знал, как это сделать, и смущался спросить отца.
– …длительные задержки передачи из-за огромного количества звонков…
Отче наш, сущий на небесах…
– …пожары, все охвачено стихийным, неуправляемым огнем от юга Семьдесят третьей до…
– …подтвердил рассказы о мертвых в туннелях…
Почему там не было ванной? Я не думал, что мог бы… Да святится имя Твое…
– …на здании муниципалитета приспустят флаги в память о…
– …жена Сифорта сопровождает уполномоченного представителя от нижних Панго Чанга, преуспевающего книготорговца…
Да приидет Царство Твое, да будет воля Твоя…
– …восемь минут до того момента…
– Адмиралтейство Лунаполиса утверждает, что не будет никакого прекращения огня независимо от того…
– …приближаются для того, чтобы показать крупным планом этих последних…
На земле, как и на не…
Жуткий грохот и треск. Моя голова врезалась в иллюминатор. Сам я распластался по стенке кабины. Свист воздуха.
– Ф.Т., ТВОЙ ШЛЕМ!
Я быстро нахлобучил его на голову и схватился за фиксаторы. Мгновение спустя – приятная теплота между ногами. Затем, ужаснувшись, я осознал, что это было. Я помочился. Пожалуйста, Боже, нет!
– Отец, что случи…
– Эти проклятые Богом журналисты! – Его голос раздался у меня в наушниках, он в этот момент герметизировал свой шлем.
Отскакивая рикошетом от корпуса, я пробирался, так быстро, как мог, к нижней палубе, спеша посмотреть, что произошло. Звезды лениво двигались мимо иллюминатора.
Отец коснулся клавиш.
– Бог знает, какой ущерб они причинили нам. – На экране высветились цифры.
Челнок плавно двигался мимо нас, зияя дырой в боку, Из двигателей левого борта извергалось ракетное топливо.
– Его двигатели заглохли. Повреждены задние и боковые, оба.
В смятении я наблюдал, как быстрее, чем когда-либо, челнок журналистов двигался по направлению к станции.
– Ассоциация ветеранов-отставников выступает против каких-либо уступок…
– Челнок, это – Управление движением орбитальной станции, вы двигаетесь прямо по направлению к лазерному луну, измените свой курс…
Оранжевый свет обрушился волной на челнок «Голографического мира». Его корма раскалилась докрасна и, казалось, прогнулась. Трещина пробежала по его корпусу, в то время когда он плыл сквозь смертельное излучение лазера. Внезапно нижняя палуба, расплавившись, исчезла.
Я глубоко вдохнул зловонно-едкий воздух моего скафандра.
– Ох, боже. Шесть минут.
Отец ругался:
– Наши топливные шланги отрезаны. Я не буду пытаться исправить повреждение, мы получили бы только приблизительно четырехсекундное включение двигателя. Челнок ударил нас наклонно, но мы все еще можем достигнуть цели.
– Как скоро?
– Не знаю, мы потеряли приблизительно половину нашей скорости. Девять минут. – Отец переустановил часы на пульте управления, повернулся к камере:
– Я сделаю последнее заявление, достаточно резкое. Мы заставим их сожалеть о племенах, но не о нас. Корвин, повсеместная передача с моего сигнала.
– Сифорт, это Кан.
Рука отца застыла на полпути к кнопке.
Голос капитана Вилкеса был настойчивым:
– Вы слышите, катер? Я передаю сообщение от Генерального секретаря.
Моя рука медленно двигалась к коммутатору связи. Отец сказал:
– Да, господин Генеральный секретарь?
– Вы – эгоист. Нам было бы гораздо лучше без вас.
– Сэр, вы, должно быть, заняты, – голос отца звучал издевательски. – Нет необходимости мне беспокоить…
– Я меняю хакеров на лазеры. Ваше время истекает. Да или нет?
Я тупо слушал, мои штаны промокли насквозь, моим единственным желанием было со стыдом уползти куда-нибудь.
– Отступление? Восстановление?
– Это невозможно, и вам это известно.
– Сэр, я получу их согласие на перемирие. Вы получите доступ на улицы; нижние должны начать жить по-человечески. Я не могу помочь вам с хакерами; я не знаю, кто они. Не выпускайте их из сетей, пока вы…
– Черт побери, мы не можем! Мы потратили два дня, пытаясь восстановить работу Казначейства, но ситуация по-прежнему остается взрывоопасной! Есть что-то нестабилизированное внутри, и нет способа проследить это без дальнейшего повреждения данных. Я хочу их вздернуть. Публичная казнь через повешение, и насколько я могу судить, это уже акт милосердия. На самом деле я содрал бы с них кожу живьем, если бы у меня был…
– Из вас получился бы хороший саб.
– Что?
– Ничего, сэр. Я попытаюсь определить местонахождение хакеров, но сомневаюсь, что это возможно. В любом случае, на них следует распространить всеобщее помилование.
– Вы должны дать мне кое-что, Сифорт. Политика – искусство возможного.
Отец внимательно смотрел на станцию.
– Сэр, я ничего не могу вам дать. Нравственность – искусство безусловности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186