Он моментально отступил:
– Не колдуй меня, нейтрал.
Я сплюнул:
– Кого хочу, того и колдую. От моих знаков биться вам будет труднее. Умрет на тридцать сабов больше.
Он злобно заворчал:
– Ничего не случится, когда Чанг уже умрет.
Я сказал громче:
– Это пустяки по сравнению с тем знаком, который я сделаю после того, как вы пришьете меня. Давайте, сделайте это, потом увидите. Еще вспомните старого Чанга, когда племя погибнет, а туннели сабов обрушатся. Когда младенцы начнут рождаться без пальцев, а исты примутся разгуливать по территории сабов. Помните, это сделал мертвый Чанг!
Мой голос набирал силу.
– Не достанется вам перм, значит, и Парк захватить не сможете. Но все это забудется, такой будет стоять плач.
Грудь мою сдавила жуткая боль, но я как-то сумел удержаться на ногах и громко продолжал:
– А когда сабов смоет водой и вагоны разобьются, когда дети ослепнут, а миды сжуют кости Халбера…
– ПЕРЕСТАНЬ!
Я, не дрогнув, глядел на его ужас.
– Чанг, не нужно… – хрипло проговорил он. – Пожалуйста.
Я заморгал. Значит, они не убьют меня. Только что толку, если всю грудь сдавило?
Сердечные таблетки в аптечке, а аптечка – в задней комнате магазина. Но туда еще нужно добраться.
– Отведите меня домой, – с достоинством произнес я. – Чанг слишком стар, чтоб дойти самому.
– А колдовской знак?
– Если до завтра доживу, заклятие исчезнет. Сегодня уже слишком поздно. Ничего не могу сделать.
Халбер стоял жутко бледный.
– Чако, Мер, Барт! Все идете наверх! Быстро доставьте Чанга домой. Захватите мзду для прохода.
Было тяжело дышать, но я заставил голос звучать спокойно:
– А как встреча?
– Отдашь в обмен пермы?
– После, – кивнул я. Он устало пожал плечами:
– Когда ты захочешь. Можно завтра, если не умрешь.
Не знаю, как мне удалось живым добраться до магазина. Сабы усадили меня на носилки и понесли. К тому времени, как мы дошли до 34-й, я немного отдышался – хватило сил отправить сабов назад и отпереть магазин. Я зашел в заднюю комнату, открыл аптечку и проглотил таблетку. Сел и принялся ждать, когда она подействует. Постепенно грудь отпустило, боль утихла. Старый ты дурак, так и помрешь в другой раз. Теперь всегда носи таблетки с собой.
Напоследок я сказал Чако:
– Передай Халберу, чтоб назначил встречу завтра в полдень.
Или я выживу и захочу устроить встречу, или помру, а тогда мне уже будет все равно.
Когда меня отпустило, я упаковал в пачки мзду, потом вышел на улицу и отыскал мидов, которые согласились передать весточку про завтрашнюю встречу другим племенам. Было еще светло. Если действовать быстро, можно всем успеть передать. Даже паркам.
Ночью я слонялся по магазину, гадая, как убедить племена объединить усилия. Если сумею уговорить главарей действовать сообща, можно послать представителей нижних к юнитам. А если правительство не станет слушать, можно поговорить с «Голографическим миром». На племена им наплевать, но какую-нибудь историю, про то, как главари племен собрались вместе, напечатать могут.
Стук в дверь.
Сердце сильно забилось.
– Закрыто. – Я зашаркал к двери.
– Эт я.
Пуук.
Я прислонился лбом к двери. Напомнил себе: он тебе не родня, глупый ты Чанг, просто дикий мальчишка, оставшийся без племени. Нечего так радоваться.
– И дальше что? Уходи. Я не пускаю в дом мальчишек, которые грязно ругаются.
Ворчание, а потом очень вежливый голос:
– Пожалста, мистр Чанг.
Я забеспокоился:
– Тебя порезали?
– Не.
– Проголодался? Ничего не поделаешь. Сначала ты кричишь, чтоб я помер, а потом приходишь просить помощь…
– Хочу торговать.
– Ты? И у тебя найдется то, что мне надо? Грязный спортивный костюм? Куски старого провода? Не, Пуук.
– Хороший товар. Дайте покажу.
– Торгуют днем. Ночью спят. Если племена увидят, как я открываю ночью, скоро придет беда.
– Днем не могу. – По голосу было слышно, что терпение у него кончается. – Миды увидят, что я принес, попробуют отобрать. Хочешь, чтоб Пуука прирезали?
Я улыбнулся. Не было у Пуука ничего такого хорошего, чтоб бояться принести днем. Но пока он не стал полноправным членом племени мидов, и Карло все еще злится. Так что риск действительно есть.
– Ладно, ладно. Но не вздумай мошенничать.
Я медленно отпер дверь, надеясь, что Пуук завелся не настолько, чтоб сразу, как войдет, вытащить нож и прикончить старого Чанга. Распахнул.
– Входишь или нет?
Его глаза быстро оглядели вокруг, и он проскользнул внутрь. Я быстро запер дверь.
– Ну, что у тебя… где ты их достал?
Я понимал, что говорю как чокнутый нижний, который не смыслит в торге, но не удержался.
Пуук держал пару отличных ботинок, какие носят верхние. Очень дорогие, и сносу им нет.
Он раздулся от гордости:
– Говорил же те, Пуук не пропадет.
Я оглядел их со всех сторон. Почти не ношенные.
– Где взял?
Он нахмурился, будто я в уме повредился.
– Какая разница?
Верно. Не знаю, с чего я вздумал спрашивать.
– Ладно, ладно, на что будешь менять?
– На консервы. Мясо и овощи.
Я осторожно спросил:
– Сколько хочешь?
– Сколько дашь?
– На кой мне еще одна пара ботинок, – заворчал я, начиная торг.
– Это еще не все. Я могу… – он умолк на полуслове.
– Да?
С его лица моментально исчезло всякое выражение. Я порадовался: наконец-то он этому научился, но и подосадовал, потому что с таким ловкачом сговориться будет труднее.
Побазарили мы какое-то время, и я понял: Пуук никуда не торопится, а может, даже готов поторговаться еще где-нибудь. Это хорошо для него, но не для Чанга. Я рассердился, начал торопить. Если завтра я собираюсь идти на встречу, нужно выспаться.
– Как я могу торговаться, если ты не говоришь, хочешь что, или у тебя еще есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186