Халбер должен прислать подкрепление. О-о-о, как больно… С отчаянной силой он стиснул мне руку. Я едва вытерпел.
– Ты вправду верхний? – Он с трудом отдышался, прежде чем продолжить:
– Чё делал в Парке?
– Сам… не знаю. – Я осторожно подыскивал слова, чтобы объяснить попроще. – Шел увидеться с Халбером.
– И из всех ночей выбрал такую… – Рука разжалась. Я думал, он умер, но через время он еле слышно прошептал:
– Увидишь Халбера, скажи за меня про парков.
Послышался приглушенный звук шагов по траве Я инстинктивно упал на лежащего саба. Когда шаги стихли, я поднялся со следами крови на рубашке.
– Сэр, я не смогу ему сказать. Я…
– Должен! Чако не сможет.
– Сэр… Чако… я не участвую в вашей войне. Может быть, я сумею привести сюда ваших друзей и…
Кашель, закончившийся протяжным стоном:
– О боже-боже-боже…
– Пожалуйста, не умирайте!
Он задышал медленнее. Долгое молчание.
– Лучше поторопись, верхний. Скажи Халберу. Я уже не могу.
– Меня убьют, если… я не могу… что мне ему сказать?
– Скажи… Чако разведал в Парке… как он велел, – голос звучал все слабее. – Больше всего парков… живут вокруг дна старого озера.
Молчание.
– Сэр, это все? Тишина.
– Сэр? Чако?
– Холодно, – то ли вздох, то ли рыдание. – Господи! Значит, ухожу.
Я не нашелся, что сказать.
– Слышь, верхний… Халбер внизу, понял?.. Скажи, когда… Сабы атаковали на Пятьдесят девятой… аааа!
Тяжело дыша, он скорчился в конвульсиях. По лбу покатились крупные капли пота. Голос зазвучал с отчаянной спешкой:
– Мы достали только некоторых. Больше парков сбегли к деревам к северу. Я слыхал, толковали про заварушку у входа на Семьдесят девятой в рань.
– Чако, ваши слова… я не понима…
– Повтори ему мои слова! Запомни и скажи! Халбер поймет. Парки скучились у Стодевятой стены! Стодевятой стены. Сто… О боже, не могу… Сто… Господи Иисусе!
Это был крик мольбы, на который никто не откликнулся во мраке ночи.
Я поднял окровавленную руку Чако и прижал к своей щеке. Сам не знаю почему, я перецеловал ему пальцы, орошая их слезами.
– Я скажу ему.
– Верхний, прежде чем уйдешь…
– Да, Чако? – я старался сдержать дрожь в голосе.
– Не оставляй меня просто так… Парки найдут и вырежут печень прямо на живом.
– У меня не хватит сил тащить тебя…
– Прибей меня, верхний.
Потрясенный, я беззвучно открыл и закрыл рот.
– Прикончи меня.
– Нет!!
– Видел, чё… парки сотворили с другими? Сжалься, ради бога, верхний. Прошу.
– Я перелезу через стену, добегу до лестницы и приведу ваших друзей. Они унесут…
– В заварушку ни один саб не выйдет из укрытия, кроме как драться. Тебе нужно.
– Я не могу. Никак не могу.
– Слышь, паренек… до чего ж больно… Сам я могу только удержаться от крика… Кишки мои вывалились в грязь… Иначе я б сам себя пришил. Помоги мне.
У меня перехватило голос.
– Это грех! Пожалуйста, не…
– Всегда ненавидел проклятых верхних… думаете, владеете миром… ну да… вот чё, парень, со всем этим вышло. Ответ… – он тяжело дышал, – отв… ств… ность. Ты б не бросил собаку подыхать с выпавшими кишками. Закончи муки, Христа ради!
Я с трудом поднялся и, пошатываясь, пошел прочь. Господи, помоги! Не дай совершить то, о чем он просит.
Я уходил.
– Верхний, не бросай! – В голосе звучал неприкрытый ужас.
Объективно говоря, поразительно, на что ты способен, если частично отключить сознание.
Ты можешь встать и потянуться на душном ночном ветерке, чтобы размять ноющие мышцы спины.
Можешь заставить себя не слушать слабеющие мольбы выпотрошенного саба, пока беспорядочно ищешь камень или палку.
Можешь найти толстый обломанный сук, которым можно совершить непроизносимое вслух, и медленно вернуться назад к окрашенной кровью траве.
Можешь наклониться, поцеловать потный лоб и бесстрастно выслушать последнюю просьбу:
– Запомни мое… лицо… верхний… и отнеси Чако внутрь…
Можешь поднять сук над головой лежащего, со всей силы обрушить на его голову по траектории, которая заканчивается обезумевшими от страха глазами, и стоять, навалившись на сук всем телом, пока кровь из раздробленного черепа стекает под твои кожаные ботинки.
Можешь легкой походкой беззаботно удалиться прочь, пролезть сквозь колючки, перемахнуть через холодную каменную стену, а потом неспешно пройтись по улице, освещенной огнем костра, словно не боишься ничего на свете, и встать у темного входа в подземелье к сабам.
– Мне нужно… – Меня подвел голос; я попытался начать снова:
– Меня зовут Филип Таер Сифорт. У меня есть сообщение для мистера Халбера.
Мой голос эхом отразился от темных домов с осыпающимися кирпичными стенами, стоящих рядом.
Позади меня послышались приглушенные звуки. Я обернулся. Над стеной Парка показалась косматая голова. Я снова повернулся ко входу.
– Слышите меня?
– Давай, парка, попробуй сунься вниз, – донесся раздраженный крик с лестницы.
– Шшш, – тут же зашипел кто-то. – Не отвечай ему!
– Я не парка. Мне нужно увидеть Халбера. – Оглянувшись назад, я заметил, как парка перескочил через стену. – Я спускаюсь вниз.
– Спустишься – пришью.
– Ладно, – мне было все равно. Я только надеялся, что сначала успею передать сообщение. Чако просил меня это сделать.
Позади послышался шум бегущих ног. Я задержался на первой ступеньке. Внизу из мрака выступали лица сабов, слабо освещаемые светом фонариков. Я крепче ухватился за перила и начал спускаться.
В этот момент раздался яростный крик, и позади меня в проходе появился человек и швырнул вниз пику. Она проткнула бы меня насквозь, если бы за секунду до этого меня не отдернули в сторону с такой силой, что я врезался в стену и, никем не замеченный, кубарем скатился по ступенькам вниз на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186