Мужчина, стоящий впереди, плюнул и чуть не попал на мой ботинок. Н-да, я слышал, что люди на улицах Нью-Йорка ведут себя странно. Однажды Старик рассказал абсолютно невероятную историю…
Вокруг меня заскакал какой-то мальчишка.
– Эй, верхний, чё делашьнаулице?
Я нахмурился, удивляясь его говору.
– Ищу телефон.
Он загоготал:
– У трущобников телефонов нету!
Я отшатнулся от зловонного запаха и поспешил прочь. Мне стало не по себе. Вернуться в отель я не мог, но нужно как-то выбираться в цивилизацию.
Два мальчишки увязались за мной следом. Я развернулся:
– Убирайтесь!
Сунул руку в карман и сжал в кулак.
– Не то худо будет!
Один из них тихонько заржал. Я заторопился дальше, пытаясь оторваться от них, но не бежать. Бесполезно. Они не отставали.
– Клятые верхние думают, будто владеют миром! Ты нынче на улице, парень!
Остальные оскалились в усмешке.
– Скоро ночь! Беги луче к мамочке!
Один, посмелее, хлопнул меня по карману. Сделав выпад, я оттолкнул его, и мальчишка свалился в грязь. Он тут же вскочил на ноги, сверкая глазами:
– Убью! Бушь знать брода!
Я постарался сказать ледяным тоном:
– Сгинь!
Почувствовав мою уверенность, мальчишка заколебался, и я пошел дальше.
Мне стало немножко легче. Главное не терять уверенности в себе.
Люди в потрепанной одежде глазели мне вслед. Я искал таблички с названиями улиц, но их не было. Нужно найти другую башню и стучать в дверь, пока мне не откроют. Или стоянку для вертолетов. На вертолет денег у меня хватит, правда впритык.
Кто-то толкнул. Я зашатался, но сумел удержаться и продолжал идти.
Смешок. Я оглянулся: мальчишки вернулись.
– Верхний, хошь, поможем отыскать дорогу?
В ухмыляющихся ртах дыры вместо зубов.
– Сгиньте!
На этот раз не помогло. Начинало смеркаться, и я заторопился. На углу наверняка удастся разглядеть ближайшую башню – она будет выситься над остальными зданиями.
Чья-то рука схватила меня за пиджак. Я моментально развернулся, ударил ближайшего трущобника и побежал.
Крики, цепляющиеся пальцы. Я отпихнул их, рванул к углу и за него. На противоположной стороне улицы сидела группа трущобников в лохмотьях. На мостовой я рискнул оглянуться. Мои преследователи отстали.
Я быстро направился к тротуару. Один из нескольких оборванцев встал у меня на пути.
– День кончился, верхнячок. Улицы теперь наши.
– Сгинь.
Это слово начинало звучать каким-то припевом. Я обошел его и двинулся дальше.
– Карло стерпит это от сопляка из верхних?
– Не-е-е!
Позади меня послышался глухой топот ног.
Я бросился бежать.
Я бегал гораздо быстрее многих, но один постепенно догонял меня. Во влажной тишине его покряхтыванию вторило эхо. Сзади меня схватила рука. Я стряхнул ее, но через мгновение почувствовал снова. Трущобник схватил меня за ворот и чуть не бросил на землю. Остальные члены шайки отставали всего на несколько шагов. Я чертыхнулся, скинул пиджак и помчался дальше. Лучше лишиться пиджака, чем жизни. Как только получу деньги от «Голографического мира», куплю другой.
Трущобник не отставал.
Я добежал до угла и перебежал через дорогу. Этот подонок остановился.
Новый квартал был совершенно безлюдным. Хотя нет, не совсем. Впереди я разглядел нормально одетого мальчишку. Слава богу, еще один житель верхнего Нью-Йорка. Я побежал к нему.
– Эй, где здесь ближайшая башня?
Он улыбнулся.
18. Пуук
Назавтра после того, как мы вернулись из Вашингтона, Старик тихий, будто очень устал. Целый день сидит в магазине, раскачивается над своим чаем. Даже не хотел открыть дверь для торговли, когда стучит мид или брод. Снова и снова я говорю ему: ну же, мистр Чанг, раз вы торгаш, так и торгуйте. Нижние ждут. Не, скажет, оставь меня одного, Пуук.
Пожалуйста, мистр Чанг, откройте магазин. Где ваше правило? Улыбнется, похлопает меня по плечу. Ладно, ладно, скажет, открывай. Может, он старый и усталый, да не настолько усталый, чтоб не ободрать тех, кто придет торговаться. Похоже, сумеет сделать это даже во сне.
Старый тупица смеялся, когда я говорю ему, что хочу носить спортивный костюм: ну, Пуук, то на тебя не надеть, то не снять. Наплевать, говорю. Ношу что хочу. Мальчишки-миды засмеются, я их всех пришью.
Не болтай так, говорит. Я пожал плечами.
На другой день опять сидит и качается.
– Мистр Чанг, вы заболели?
– Не. Расстроен.
Не знаю. Он тронутый. Хочу пойти на улицу, а он не отвечает ни да, ни нет. Тогда начинаю спрашивать всех подряд, хватать товар. Он вздохнет, откроет дверь:
– Ладно, ладно, иди, а то с ума меня сведешь. В следующий раз возьму себе не парнишку, а чучело совы. Иди.
– Да, мистр Чанг, сделаю как скажете. – И ухожу.
Я оглядываю улицу, смотрю, не видно ли Карло, чтоб успеть спрятаться от него, но его нет. Другие миды кивают, нормально со мной разговаривают. Один сопляк хотел посмеяться над моим спортивным костюмом, так я его поколошматил, он и замолк. Живется мне здорово. Делать ничего не надо, потому наведываюсь в старый дом напротив укрытия, обследую.
Я и раньше видал его, но после правительственного дома смотрю по-другому. В холле есть лифт. Жму на кнопки, но не движется. Сломан. Здорово было бы починить, но как, не знаю. Наверху дверь открывается в дырку для лифта. Гляжу вниз. Всего в паре футов большой ящик с маленьким люком наверху. Спустился, проверил. Внутри жутко темно, но выглядит как лифт, кнопки и все такое. Похоже, раньше ездил вверх-вниз. Здание в развалинах, окна разбиты. Может, Чанг правду говорит и когда-то здесь было так же, как в здании оонитов.
Скучно. Возвращаюсь к магазину и стучу, пока Чанг не впустит.
– Почему вы тут затаились, словно и дома нет, мистр Чанг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186