Какой удивительный контраст – страстная напряжённость человеческого сердца и непостижимо холодное безразличие времени и пространства! Как примирить их, как сочетать?Динни вздрогнула и закрыла дверь.Утром, за завтраком, она спросила Клер:– Будем ковать железо, пока оно горячо. Поедешь со мной к мистеру Дорнфорду?– Зачем?– Узнать, не нужен ли ему секретарь, – он ведь теперь член парламента.– Ну? Разве он избран?– А как же!Динни прочла вслух сообщение о результатах выборов. Прежде столь мощная либеральная оппозиция свелась теперь к жалким пяти тысячам голосов, поданных за лейбористов.– Победу на выборах нам принесло слово "национальный", – пояснила Клер. – Когда я агитировала в городе, там все стояли за либералов. Но стоило мне заговорить о "национальном правительстве", как картина менялась.Динни и Клер выехали около одиннадцати, – им стало известно, что новый член парламента пробудет всю первую половину дня в своей штаб-квартире. Но в дверях её сновало взад и вперёд столько народа, что сёстрам расхотелось входить.– Не люблю выступать в роли просительницы, – объявила Клер.Динни, которой эта роль была так же не по душе, как и сестре, ответила:– Подожди здесь. Я войду и поздравлю его. Может быть, речь зайдёт и о тебе. Он же, наверно, тебя видел?– Ну ещё бы!Королевский адвокат Юстейс Дорнфорд, только что избранный членом парламента, сидел в комнате, состоящей, казалось, из одних лишь распахнутых дверей, и пробегал глазами списки, которые его избирательный агент клал перед ним на стол. С порога одной из этих дверей Динни заметила под столом ноги в сапогах для верховой езды, а на столе – котелок, перчатки и хлыст. Теперь, когда девушка вошла, она сочла себя не вправе вторгаться к нему в такую минуту и уже решила ускользнуть, как вдруг он поднял глаза:– Извините, Мине, одну секунду. Мисс Черрел!Динни задержалась и обернулась. Он улыбался, видимо довольный её приходом.– Чем могу служить?Она протянула ему руку:– Ужасно рада, что вы прошли. Мы с сестрой хотели вас поздравить.Дорнфорд ответил крепким пожатием."О господи, вот уж неподходящий момент для просьб!" – подумала Динни, но вслух сказала:– Блестящий успех! В наших краях ещё никто не получал такого большинства.– И не получит. Мне просто повезло. Где ваша сестра?– В машине.– Хочу поблагодарить её за агитацию.– О, она с удовольствием занималась ею! – воскликнула Динни и, неожиданно почувствовав, что если не решится сейчас, то потом будет поздно, прибавила: – Она, знаете, сейчас не устроена и мечтает о какой-нибудь работе. Не подумайте, мистер Дорнфорд… это, конечно, некрасиво… Короче говоря, не подойдёт ли она вам в качестве секретаря? ("Наконец-то решилась! ") Сестра хорошо знает графство, умеет печатать, владеет французским и немножко немецким, если, конечно, нужны языки…Динни выпалила свою тираду и в полной растерянности умолкла. Однако лицо Дорнфорда не утратило выражения любезной готовности.– Выйдем и поговорим с ней, – предложил он."Боже правый, уж не влюбился ли он в неё?" – удивилась Динни и украдкой взглянула на депутата. Он по-прежнему улыбался, но взгляд его стал строже. Клер стояла у машины. "Вот бы мне такое хладнокровие!" – позавидовала Динни. Она молча наблюдала за происходящим. Люди входили и выходили с торжествующим и деловитым видом, сестра и Дорнфорд оживлённо и доброжелательно беседовали друг с другом, а вокруг сверкало ясное утро. Наконец Дорнфорд вернулся:– Страшно признателен вам, мисс Черрел. Это же великолепно: мне как раз нужен человек, а требования вашей сестры более чем скромны.– Я-то думала, вы никогда не простите мне, что я докучаю вам просьбой в такую минуту.– Всегда счастлив служить вам чем могу и когда угодно. Сейчас мне пора, но, надеюсь, мы скоро увидимся.Он направился к дому. Динни поглядела ему вслед, подумала: "Какой превосходный покрой бриджей!" – и пошла к машине.– Динни, – рассмеялась Клер, – да он в тебя влюблён!– Что?– Я запросила двести, а он сразу назначил двести пятьдесят. Как тебе удалось покорить его за один вечер?– Не выдумывай. Если уж он влюблён, то не в меня, а в тебя.– Нет, дорогая. У меня есть глаза, и я знаю – в тебя. Ты ведь тоже сразу догадалась, что Тони Крум влюблён в меня.– Это было видно.– И сейчас видно.– Вздор! – невозмутимо отрезала Динни. – Когда приступаешь?– Сегодня Дорнфорд возвращается в Лондон. Живёт он в Темпле, в Харкурт Билдингс. Я уезжаю в город вечером, а послезавтра выхожу на службу.– А жить где будешь?– Сниму комнату без мебели или маленькую студию, а потом сама отделаю и обставлю. Это даже интересно.– Тётя Эм тоже возвращается сегодня. Пока не найдёшь комнату, поживи у неё.– Что ж, придётся, – задумчиво согласилась Клер.Когда сестры подъезжали к дому, Динни спросила:– Как же с Цейлоном, Клер? Ты всё обдумала?– А какой смысл думать? Джерри, наверно, что-нибудь предпримет, но что именно – не знаю и знать не хочу.– Он тебе писал?– Нет.– Дорогая, будь осторожна…Клер пожала плечами:– Постараюсь.– Дадут ему отпуск, если потребуется?– Несомненно.– Ты будешь держать меня в курсе, да?Клер наклонилась, не выпуская из рук руля, и чмокнула Динни в щёку. VI Через три дня после разговора в «Кофейне» Крум получил письмо от сэра Лоренса Монта, который сообщил, что его кузен Джек Масхем ожидает прибытия арабских маток не раньше весны, но будет иметь мистера Крума в виду и не прочь увидеться с ним в ближайшее время. Знает ли мистер Крум какое-нибудь из арабских наречий?"Не знаю, – подумал молодой человек, – зато знаю Стейплтона".Стейплтон из Королевского уланского полка был в Веллингтоне курсом старше Крума и недавно прибыл в отпуск из Индии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90