Это был единственный случай посещения соответчиком вашей каюты?– Единственный, когда он пробыл в ней больше минуты.– Ага, значит, он заходил ещё?– Раз или два, чтобы взять или вернуть книгу.– А в данном случае он зашёл и просидел у вас… Сколько именно? Полчаса?– Минут двадцать.– Двадцать минут… Чем же вы занимались?– Я показывала ему фотографии.– Вот как! А почему же не на палубе?– Не знаю.– Вам не приходило в голову, что это нескромно?– Я об этом просто не думала. У меня была с собой куча фотографий любительские снимки и карточки моих родных.– Но ни одной, которой вы не могли бы показать ему в салоне или на палубе?– По-моему, нет.– Вы, видимо, полагали, что его визит останется незамеченным?– Я уже сказала, что не думала об этом.– Кто из вас предложил зайти к вам в каюту?– Я.– Вы знали, что находитесь в двусмысленном положении?– Да, но это знала только я, а не посторонние.– Вы же могли показать ему эти фотографии где угодно. Не находите ли вы, оглядываясь теперь назад, что совершили несколько необычный и весьма компрометирующий вас шаг, причём без всякой к тому необходимости?– Показать их, не вынося из каюты, было проще всего. К тому же это были мои личные фотографии.– И вы утверждаете, леди Корвен, что за эти двадцать минут между вами ничего не произошло?– Расставаясь, он поцеловал мне руку.– Это тоже важно, но это не ответ на мой вопрос.– Не произошло ничего, о чём вы хотели бы услышать.– Как вы были одеты?– К сожалению, должна уведомить вас, что я была совершенно одета.– Милорд, я вынужден просить, чтобы меня оградили от таких саркастических выпадов.Динни восхитило спокойствие, с которым судья бросил:– Отвечайте, пожалуйста, только по существу вопроса.– Хорошо, милорд.Клер вышла из тени, отбрасываемой балдахином, и, встав у самой решётки, взялась за неё руками; на щеках её выступили красные пятна.– Я предполагаю, что вы стали любовниками ещё до конца плавания.– Нет, не стали – ни тогда, ни потом.– Когда вы снова увиделись с соответчиком после высадки?– Примерно неделю спустя.– Где?– Около поместья моих родителей в Кондафорде.– При каких обстоятельствах?– Я ехала в автомобиле.– Одна?– Да. Я возвращалась домой к чаю после предвыборной агитационной поездки.– А соответчик?– Он тоже ехал в автомобиле.– То есть сразу вскочил в него?– Милорд, прошу оградить меня от саркастических выпадов.Динни услышала смешки в зале; затем голос судьи, опять, казалось, ни к кому не обращённый, произнёс:– Как аукнется, так откликнется, мистер Броу.Смешки усилились. Динни не удержалась и украдкой глянула на Броу. Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девушкой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и некоторую озабоченность.– Каким образом соответчик оказался на просёлочной дороге в пятидесяти милях от Лондона?– Он приехал повидать меня.– Вы это признаете?– Он сам так сказал.– Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом употребил?– Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня.– И вы ему разрешили?– Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня в щёку, сел в свою машину и уехал.– И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг друга ещё на пароходе?– В вашем смысле слова – нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По крайней мере он мне так говорил.– А вы утверждаете, что не любите его?– Боюсь, что не люблю.– Но поцеловать себя вы всё-таки позволили?– Мне стало его жаль.– Как вы находите, такое поведение подобает замужней женщине?– Вероятно, нет. Но я не считаю себя замужней, с тех пор как порвала с мужем.– О!Динни показалось, что это "О!" выдохнул весь зал. "Очень молодой" Роджер вытащил руки из кармана, посмотрел на предмет, извлечённый им оттуда, и сунул его обратно. Доброе широкое лицо присяжной, похожей на экономку, огорчённо нахмурилось.– Что же вы делали после этого поцелуя?– Поехала домой пить чай.– Ив хорошем настроении?– В прекрасном.В зале снова раздались смешки. Судья повернул лицо к свидетельской ложе:– Вы говорите серьёзно?– Да, милорд. Я хочу быть до конца правдивой. Женщина всегда благодарна за любовь, даже если не любит сама.Глаза судьи опять устремились поверх головы Клер, присматриваясь к чему-то невидимому.– Продолжайте, мистер Броу.– Где вы встретились с соответчиком в следующий раз?– В Лондоне, в доме моей тётки, у которой я остановилась.– Он пришёл к вашей тётке?– Нет, к моему дяде.– Он поцеловал вас при этой встрече?– Нет. Я сказала, что, если он ищет встреч со мной, они должны быть платоническими.– Очень удобное выражение!– А какое же я должна была употребить?– Мадам, вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы. Что он ответил?– Что согласен на все!– Он виделся с вашим дядей?– Нет.– Это именно тот случай, который имел в виду ваш муж, показав, что заметил, как соответчик выходил из дома, где вы остановились?– Думаю, что да.– Ваш муж пришёл сразу же вслед за его уходом?– Да.– Он говорил с вами и спросил, кто этот молодой человек?– Да.– И вы ответили?– Да.– Мне кажется, вы назвали соответчика "Тони"?– Да.– Это его настоящее имя?– Нет.– Значит, такое ласкательное имя дали ему вы?– Вовсе нет. Его все так зовут.– А он, наверно, звал вас «Клер» или "дорогая"?– И так и так.Динни увидела, как глаза судьи опять устремились на что-то невидимое.– У современной молодёжи, мистер Броу, принято запросто называть друг друга "дорогой".– Мне это известно, милорд… Вы тоже называли его "дорогой"?– Может быть, и да, но вряд ли.– Вы виделись с мужем в тот раз наедине?– Да.– Как вы вели себя с ним?– Холодно.– Потому что как раз перед этим расстались с соответчиком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90