Когда вы едете завтра?– С поездом десять пятьдесят.– Возьмёте и меня с собой или мне приехать позднее из Беблокхайт?– Лучше позднее, чтобы я успела им все выложить.– Им будет очень тяжело?– Да, не по себе.– Ваша сестра там?– Да.– Это уже отрадно.– Сказать, что мои родители старомодны, было бы неточно. Они несовременны, Тони. Впрочем, когда люди задеты лично, они редко бывают современными. Адвокаты, судья и присяжные во всяком случае современными не будут. Теперь отправляйтесь, но дайте слово не гнать машину как сумасшедший.– Можно вас поцеловать?– Чтобы, говоря голую правду, сознаться и в этом поцелуе после трёх предыдущих? Целуйте лучше руку, – рука не в счёт.Он поцеловал ей руку, пробормотал: "Храни вас бог!" – схватил шляпу и выбежал.Клер придвинула стул к электрической печке, невозмутимо излучавшей тепло, и задумалась. Сухой жар так обжигал глаза, что под конец ей почудилось, будто у неё нет больше ни век, ни влаги под ними. Ярость медленно и бесповоротно нарастала в ней. Всё, что она пережила на Цейлоне до того, как однажды утром решилась на разрыв, ожило с удвоенной силой. Как он посмел обращаться с ней так, словно она девица лёгкого поведения, нет, хуже, потому что и та не потерпела бы такого обращения! Как он посмел поднять на неё хлыст! И как он посмел следить за ней и затеять процесс! Нет, она не сдастся.Клер принялась методически мыть и убирать посуду. Распахнула дверь, пусть в доме гуляет сквозняк. Ночь, кажется, будет скверная, – в узком Мьюз то и дело кружится ветер."Как и во мне", – подумала Клер, захлопнула дверь, вынула карманное зеркальце и вздрогнула – таким бесхитростным и беспомощным показалось ей собственное лицо. Она попудрилась, подвела губы. Затем глубоко вздохнула, пожала плечами, закурила сигарету и пошла наверх. Горячую ванну! XXI На другой день не успела она приехать в Кондафорд, как сразу почувствовала, что атмосфера там напряжённая. То ли слова, сказанные ею по телефону, то ли её тон вселили тревогу в родителей Клер, и она сразу увидела, что притворяться весёлой бесполезно, – всё равно не поверят. К тому же погода стояла отвратительная – промозглая и холодная, и Клер с самого начала пришлось держать себя в напряжении.После завтрака она избрала гостиную местом для объяснения. Вынув из сумочки полученную ею копию, она протянула её отцу и сказала:– Вот что мне прислали, папа.Она услышала удивлённый возглас генерала и увидела, как мать иДинни подошли к нему.Наконец он спросил:– В чём здесь дело? Говори правду.Клер сняла ногу с каминной решётки и посмотрела отцу в глаза:– Бумажка лжёт. Мы ни в чём не виноваты.– Кто он?– Тони Крум. Мы встретились на пароходе, возвращаясь с Цейлона.Ему двадцать шесть, он служил там на чайной плантации, а теперь получил место у Джека Масхема – будет присматривать за его арабскими матками в Беблок-хайт. Денег у него нет. Я попросила его приехать сюда к вечеру.– Ты его любишь?– Нет, но он мне нравится.– А он тебя?– Да.– Ты говоришь, между вами ничего не было.– Он поцеловал меня в щёку – раза два, по-моему. Это всё.– На каком же основании бумага утверждает, что третьего числа ты провела с ним ночь?– Я поехала с ним на его машине посмотреть Беблок-хайт; на обратном пути в лесу, миль за пять до Хенли, отказали фары. Темень была непроглядная, я предложила остаться и подождать рассвета. Мы заснули, а когда рассвело, поехали дальше.Она услышала, как мать судорожно глотнула воздух, а у отца вырвался странный горловой звук.– А на пароходе? А у тебя на квартире? И ты утверждаешь, что между вами ничего нет, хотя он тебя любит?– Ничего.– Это правда?– Да.– Разумеется, это правда, – вмешалась Динни.– Разумеется! – повторил генерал. – А кто в неё поверит?– Мы не знали, что за нами слежка.– Когда он приедет?– С минуты на минуту.– Ты видела его после того, как получила извещение?– Да, вчера вечером.– Что он говорит?– Обещает сделать всё, что я сочту нужным.– Ну, это естественно. Надеется он, что вам поверят?– Нет.Генерал отошёл с бумагой к окну, словно намереваясь получше разглядеть её. Леди Черрел села. Она была очень бледна. Динни подошла к сестре и взяла её за руку.– Когда он приедет, – неожиданно объявил генерал, поворачиваясь к окну спиной, – я хочу повидаться с ним один на один. Попрошу, чтобы никто не говорил с ним до меня.– "Свидетелей просят удалиться", – шепнула Клер.Генерал вернул ей документ. Лицо у него было подавленное и усталое.– Мне очень жаль, папа. Мы, конечно, наделали глупостей. Добродетель ещё не служит себе наградой.– Ею служит благоразумие, – отпарировал генерал. Он дотронулся до плеча Клер и пошёл к двери в сопровождении Динни.– Мама, он верит мне?– Да, но только потому, что ты его дочь. И чувствует, что не должен бы верить.– Ты тоже это чувствуешь, мама?– Я верю тебе, потому что знаю тебя.Клер наклонилась и поцеловала мать в щёку:– Благодарю, мамочка, но мне всё равно не легче.– Ты говоришь, этот молодой человек тебе нравится. Ты познакомилась с ним на Цейлоне?– Нет, я впервые встретилась с ним на пароходе. И поверь, мама, мне сейчас не до страстей. Я даже не знаю, оживут ли они во мне. Наверно, нет.– Почему?Клер покачала головой:– Я не желаю вдаваться в подробности нашей жизни с Джерри даже теперь, когда он так по-хамски потребовал возмещения ущерба. Честное слово, оно огорчает меня больше, чем мои собственные неприятности.– Мне кажется, этот молодой человек пошёл бы за тобой куда угодно и когда угодно.– Да, но я этого не хочу. К тому же я дала обещание тёте Эм. Я вроде как поклялась, что в течение года не натворю глупостей. И я держу слово – до сих пор. Но меня прямо подмывает отказаться от защиты и стать свободной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90