Сейчас он снимает квартиру на Райдер-стрит. В своё время, когда дело шло об Уилфриде, Динни, не задумываясь, помчалась к Масхему в Ройстон; теперь, когда дело идёт о Тони Круме и она явится на Райдер-стрит, придётся задуматься Масхему. Поэтому на другой день, во время завтрака, она позвонила в Бэртон-клуб.Голос Масхема мгновенно напомнил ей тот день, когда она в последний раз слышала его у Йорке кой колонны.– Говорит Динни Черрел. Вы не могли бы встретиться со мной сегодня?Голос медленно процедил:– Э-э… разумеется. Когда?– В любой час, который вас устроит.– Вы звоните с Маунт-стрит?– Да, но я предпочла бы заехать к вам.– Э-э… прекрасно. Приходите к чаю на Райдер-стрит. Я снимаю ту же квартиру. Номер вам известен?– Да, благодарю вас. Значит, в пять?Когда Динни подходила к дому Масхема, ей пришлось собрать все силы. В последний раз она видела его в вихре схватки с Уилфридом. К тому же он олицетворял для неё ту скалу, о которую разбилась её любовь к Дезерту. Ненавидеть Масхема ей мешало лишь сознание того, что его вражда к Уилфриду проистекала из его своеобразного отношения к ней, Динни. Так, шагая быстро и медленно размышляя, она добралась до его квартиры.Дверь ей открыл человек, всем своим видом наводивший на мысль, что он обеспечивает свою старость, сдавая комнаты тем, у кого когда-то служил. Он провёл девушку на третий этаж.– Мисс… э-э… Черрел, сэр.В довольно уютной комнате около открытого окна стоял Джек Масхем, высокий, стройный, томный и, как всегда, изысканно одетый.– Чаю, пожалуйста. Родни.Он приблизился к Динни и протянул руку."Словно замедленный кинофильм", – подумала она. Он, видимо, был удивлён её желанием встретиться с ним, но ничем этого не обнаруживал.– Бывали на скачках с тех пор, как мы виделись на дерби Бленхейма?– Нет.– Я помню, вы ставили на него. На моей памяти это самая большая удача новичка.Он улыбнулся, морщины на его загорелом лице стали особенно явственны, и Динни заметила, что их очень много"– Прошу садиться. Вот чай. Не откажите разлить сами.Она подала ему чашку, налила себе и спросила:– Ваши арабские матки уже прибыли, мистер Масхем?– Я жду их к концу следующего месяца.– Вы поручили надзор за ними Тони Круму?– О! Разве вы знакомы с ним?– Через сестру.– Приятный юноша.– Да, – отозвалась Динни. – Я пришла к вам по поводу него.– Вот как?"Он слишком много мне должен, чтобы отказать", – мелькнуло в голове у девушки. Она откинулась назад, положила ногу на ногу и в упор посмотрела на Масхема:– Я хочу, разумеется конфиденциально, сообщить вам, что ДжерриКорвен вчинил моей сестре бракоразводный иск и привлёк Тони Крума в качестве соответчика.Джек Масхем слегка повёл рукой, державшей чашку.– Он её любит, они действительно проводили время вместе, но обвинение не соответствует истине.– Понятно, – уронил Джек Масхем.– Дело будет слушаться на днях. Я убедила Тони Крума позволить мне рассказать вам обо всём этом. Ему было бы неловко говорить о себе самом.Масхем по-прежнему смотрел на неё. Лицо его было непроницаемо.– Я знаком с Джерри Корветом, – сказал он. – Но я не знал, что ваша сестра ушла от него.– Мы не предаём это огласке.– Разрыв произошёл из-за Крума?– Нет. Они впервые встретились на пароходе, когда она уже возвращалась в Англию. Клер порвала с Джерри по совсем другим причинам. Конечно, они с Тони Крумом вели себя неосмотрительно, за ними следили и видели их при так называемых компрометирующих обстоятельствах.– Что вы конкретно имеете в виду?– Однажды поздно вечером они возвращались из Оксфорда. У них отказали фары, и они провели ночь в машине.Джек Масхем слегка приподнял плечи. Динни, не спуская с него глаз, наклонилась вперёд:– Я уже сказала, что обвинение не соответствует истине. Это действительно так.– Но, дорогая мисс Черрел, мужчина никогда не признается, что…– Вот почему вместо Тони к вам пришла я. Моя сестра не станет мне лгать.Плечи Масхема снова слегка приподнялись.– Я, собственно, не понимаю… – начал он.– Почему это касается вас? Вот почему: я не надеюсь, что им поверят.– Вы хотите сказать, что, прочитав об этом деле в газетах, я стал бы недоброжелателем Крума?– Да. Мне кажется, вы решили бы, что он нарушил "правила игры".Динни не сумела скрыть лёгкой иронии в голосе.– А разве это не так? – спросил он.– По-моему, нет. Он горячо любит Клер и всё же сумел держать себя в руках. А что касается любви, то от неё никто не застрахован.При этих словах воспоминания опять нахлынули на неё, и она потупилась, чтобы не видеть этого бесстрастного лица и насмешливо изогнутых губ. Затем, повинуясь внезапному наитию, объявила:– Мой зять потребовал денежного возмещения ущерба.– Вот как? – удивился Джек Масхем. – Я не знал, что так делается и в наши дни.– Он требует две тысячи, а у Тони Крума ничего нет. Он заявляет, что ему всё равно, но если они проиграют, он разорён.Затем наступило молчание. Джек Масхем опять отошёл к окну, сел на подоконник и спросил:– Что же я могу сделать?– Не отказывать ему от места – вот и все.– Муж на Цейлоне, а жена здесь. Знаете, это…Динни поднялась, шагнула к нему и остановилась:– Мистер Масхем, вам не кажется, что вы в долгу передо мной? Разве вы забыли, как отняли у меня возлюбленного? Знаете ли вы, что он умер там, куда бежал из-за вас?– Из-за меня?– Да. Он отказался от меня из-за вас и того, что вы защищали. А теперь я прошу вас не добивать Тони Крума, как бы ни повернулось дело. До свиданья.И, прежде чем Масхем успел открыть рот, Динни вышла.Она почти бежала по направлению к Грин-парку. Всё вышло совсем не так, как она предполагала! Может быть, её вмешательство сыграет роковую роль. Но что поделаешь – слишком уж сильно закипел в ней былой протест против глухой стены внешних форм, против незримых, но беспощадных традиций, о которые разбилась её любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90