– Уж и не чаяли тебя увидеть, красавчик! Думали, потешился с девушкой да сгинул в лесах.
– И кто же это так думал? – откликнулся Шагалан безо всякого задора.
– Не тревожься уж, не твоя благоверная. Она-то как раз единственная, кто слушать не хотела общие пересуды. – Денира склонила голову набок, прищурилась. – Похоже, крепко ты, парень, приворожил девку, сохнет прямо как молодая. Неужели есть из-за чего мучиться?
– У нее и спроси.
Девушка медленно облизнула пухлые, ярко-красные губы:
– А этого богатства твоего только на одну хватает или можно всем попробовать?
Разведчик промолчал. От нее почти осязаемо веяло пороком, недвусмысленным, терпким и зачаровывающим. К счастью, тут распахнулась дверь, с крыльца кубарем слетела растрепанная Танжина, бросилась на грудь. Зарыдала по-бабьи, в голос. Юноша плотнее притянул сотрясающиеся плечи, уткнулся лицом в облако лавандовых волос. Скосился: позвавшая Танжину девка застыла в дверях с выражением завистливого восхищения, Денира откровенно усмехалась.
Шагалан отстранил от груди голову подруги, снял с ее лба прилипшую прядь. Лицо было раскрасневшимся, припухшим, мокрым от слез, возможно и многодневных. Уголки губ дрожали.
– Не смотри на меня сейчас, – громко всхлипнула женщина.
Он прервал ее поцелуем, соленый вкус защекотал язык.
– Ты прекрасна, Танжи, – шепнул ей на ухо, не кривя душой ни на йоту. – Пойдем в дом.
Теперь и Танжина, словно очнувшись, огляделась и немедленно, едва отерши слезы, показала зубы:
– А вы здесь чего, ветрогонки, вылупились? Кыш! Или работы вовсе не стало? Иль больше кавалеров себе не сыщете?
Девицы хохотнули, но с дороги посторонились.
– Ты, подружка, побережнее с молодым человеком-то, – крикнула вдогон Денира, когда уже раскрылась лавандовая комнатка. – Придержи свою утробу, а то засосет его, жадная, целиком!
– Дура, – коротко буркнула Танжина, захлопывая дверь. Потом вздохнула и опять сделалась мягкой, ласковой, беззащитной. – Все пристает к тебе… милый?
– Это была самая мелкая из опасностей, угрожавших мне за последнее время.
Поцеловались вновь, и он почувствовал, как тело женщины пришло в движение, заструилось навстречу вполне целенаправленно. С трудом оторвался от накатывающей пьянящей волны:
– Подожди, Танжи. Не все сразу. Я здорово измотан, давно не спал, глаза вот слипаются. Глупо, конечно, – потратить кучу сил, возвращаясь к тебе, а в результате остаться совсем без них. Только не обижайся, хорошо? Ты ведь не хочешь, чтобы я испустил на тебе дух? Прежде всего, необходимо выспаться, хотя бы часа два-три. Да и… работа сегодня не закончилась. Потерпишь капельку?
Танжина неохотно откачнулась от него, покосилась чуть подозрительно. Потемнев лицом, молча помогла тем не менее раздеться. Он начал засыпать, еще падая спиной на долгожданную перину. Стоило дать себе позволение расслабиться, как разум тут же заволокло густым, мягким туманом. Вроде бы Танжина возилась под боком, сопела, устраиваясь поудобнее. Или то был уже сон?
– Тебе мало? – пробормотала женщина, уклоняясь от настырных губ.
Неожиданный всплеск безумств на грани пробуждения миновал. Теперь Танжина, изнемогшая и довольная, норовила задремать, а Шагалан всячески этому мешал.
– Сама растормошила демона, милая, не на кого пенять. Сочла, что я достаточно отдохнул? Коварно надругалась, и в кусты? Вот уж дудки!
Женщина провернулась в его объятиях, сморщилась от поцелуя в кончик носа:
– Что, ловко тебя взяли в оборот, а? Не все ж вам, мужикам, нашу сестру силком хватать? Мы тоже порой… пользуемся моментом.
– Я также по тебе соскучился, милая, однако не ждал подобного вероломства.
– Ну чего ж поделать? Хочешь, назови меня похотливой кобылой, дорогой, но за эти недели я чуть с ума не сошла. На стенку бросалась. Тебя нет, от прочих воротит, а без этого… уже не могу. Терпела тут рядом, мучилась, елозила угрем, потом глядь – красавчик-то никак оправился немного… И не сдержалась…
– Ладно, пусть считается, что я и впрямь перевел дух, а отсюда к тебе разговор. Важный. Я не шучу, Танжи.
– Ну-у, неужели это не подождет и часа?
– Не подождет. Привал закончился, впереди новый поход, который вполне в состоянии завершиться подлинным побоищем.
– Не пугай меня, пожалуйста, такими загадками. – Женщина сладко зевнула и потянулась всем своим бесподобным телом. – Говори понятнее, милый. Или дело все-таки в этом? – Она провела пальчиком по крутому изгибу бедра.
– Ты обворожительна, Танжи, но сейчас речь не о тебе.
– Тогда объясняй, красавчик, не томи.
Шагалан, наоборот, замолчал, в последний раз взвешивая ощущения. Обратной дороги могло и не существовать.
– Слушай внимательно… – Он прижался вплотную к подруге, точно боялся чужих ушей даже на любовном ложе. Соприкосновение обнаженных тел отвлекало, но с этим он пока справлялся. – И хорошенько подумай, прежде чем ответить… Не кажется ли тебе, что в вашей ватаге не все в порядке?
Танжина удивленно взмахнула ресницами:
– О чем ты?
– Подозреваю, ватага служит мелонгам.
– Кому? Мелонгам? Ерунда какая… С чего тебе только в голову-то?…
– Не торопись ругаться, милая. Мне нужно, чтобы ты тщательно покопалась у себя в памяти. Уверяю, странностей в ватаге хватает, я многое обнаружил уже за считанные дни. Ты же провела здесь куда больше времени.
Женщина отстранилась от него, разорвав объятия, приподнялась на локте. Лицо ее исказилось болью и возмущением:
– Может, ты и меня считаешь пособницей варваров?
– Нет. – Шагалан ответил достаточно твердо, чтобы сбить зарождавшийся взрыв негодования. – Если б считал, не стал бы сейчас откровенничать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168