Самое тяжелое переживание для Руиза наступило тогда, когда он увидел
выражение ее лица сразу перед тем, как щупальце генча впилось в ее мозг.
Между одним ударом сердца и другим все ее годы, казалось, растаяли на ее
лице, она показалась немыслимо молодой, вся ее красота снова вернулась к
ней, необыкновенно усиленная в сознании Руиза мозговым огнем.
Она улыбнулась, и это явно была улыбка облегчения. Она закрыла глаза,
и линия ее рта стала нежной, словно она ждала поцелуя.
Руизу стало тошно, и он отвернулся.

Геджас все еще удерживал под контролем ту волну сражений, которая
кипела перед крепостью Юбере. Он вернулся на свой истребитель, где он
чувствовал себя сильнее и увереннее, невзирая На то, что командир
истребителя и многие из членов экипажа были убиты при попытке отразить
нападение берсеркеров Обелиска. Единственная причина, по которой пираты до
сих пор не овладели крепостью Юбере, состояла в том, что отдельные фракции
пиратов слишком яростно дрались между собой за эту добычу. Но в течение
последнего получаса пираты убрались прочь, и Геджас беспокоился, что они
пытаются заключить против него союз.
Родериганские подкрепления приближались к городу. Это было
единственное светлое пятно во всей неприглядной ситуации. Они уже давно
прибыли бы, если бы не строгие законы Шардов, которые запрещали крупным
флотилиям передвигаться вместе.
В перерывах между сражениями Геджас проводил свое время у экрана сети
оповещения, ожидая следующей передачи от Руиза Ава.

Кореана ждала его возле входной арки вместе с молодым генчем. Лицо ее
было мягким и покорным, хотя Руизу, все еще одурманенному мозговым огнем,
она показалась просто живым трупом. Она аккуратно и осторожно держала свое
осколочное ружье, и Руизу Аву стоило всего его мужества повернуться к ней
спиной.
Он заговорил с клоном Низы, медленно и осторожно, так, чтобы она и
техники Глубокого Сердца могли бы правильно понять, что от них требуется.
- Теперь я ухожу, но оставляю камеру. Когда я окажусь на безопасном
расстоянии, я взорву Машину, чтобы вы могли зафиксировать на пленку ее
разрушение. Но я не хочу, чтобы вы показали это событие по сети оповещения
раньше, чем через час... или до тех пор, пока солдаты не достигнут дна
шахты. Генч скажет вам, если это произойдет. Я надеюсь, что промедление
даст нам шанс выбраться из этого небоскреба незамеченными. Вы понимаете?
- Да, - сказала клон Низы дрожащим голосом.
Руиз вспомнил, что этот голос принадлежал Низе, которую он любил. Он
хотел сказать что-нибудь еще, чтобы успокоить ее сердце, но ему
показалось, что он забыл все нежные слова, которые он мог бы сказать.
- Ты знаешь, ты дорога мне, а теперь больше, чем когда-либо.
- А ты - мне, - ответила клон и голос ее прервался. Она долго
молчала. - Я надеюсь, что ты возьмешь ее в такое место, где вам ничего не
будет угрожать и где вы сможете любить друг друга долго и счастливо.
- Спасибо, - сказал Руиз неловко и нелепо. Наконец он произнес: - До
свиданья.
Он снял шлем и вогнал его в нишу в стене, откуда камера могла
передавать разрушение Машины-Орфей - но он постарался разместить камеру
так, чтобы разорванное тело его клона не было видно. Он сказал в камеру
несколько слов, потом застегнул на себе шлем, который он взял из брони
Младшего.
Он показал жестом Кореане, которая кивнула и повела их из лабиринта.
Когда Руиз прошел мимо генча, он посмотрел на него и почувствовал
холодную благодарность. Он посмотрел снова на Машину и увидел, что та
пытается языком касаться мин, трогая их безрезультатно и не причиняя им
никакого ущерба. Голоса Машины слились в бессмысленный гул.
На дальнем конце лабиринта он взорвал мины и почувствовал воздушную
волну от взрыва. На миг мозговой огонь запылал в нем так ярко и страшно,
что он ослеп и оглох. Потом он утих, к нему вернулись его обычные чувства.
Может быть, дело было только в огне, но он ощутил, как фатальная и
холодная пустота распространяется по анклаву.
- Пойдем, - сказал он Кореане, своей новой машине.
Кореана тихо и ловко провела его через туннели, и Руизу не хотелось с
ней говорить из страха, что он еще больше ужаснется той разумной, но
ужасной вещи, которую он с ней сделал.
Они не встретили ни одного живого существа.
Они прошли мимо того места, где Младший отбил фараонцев у солдат
дельтанского корпуса, и Кореана едва взглянула в сторону на останки своих
людей.
Руиз на миг остановился возле мерзкого трупа Мольнеха, который
некогда был фокусником высокого ранга на Фараоне, но в последнее время
превратился только в органическую машину, принадлежащую работорговке. Руиз
от всей души пожалел, что фокусник не выжил. Руиз унаследовал бы по праву
победителя имущество Кореаны, и он попытался бы провести эксперимент,
который тогда посоветовал ему ученый-моряк Гундерд, - попросить Мольнеха,
чтобы он вел себя только так, как вел бы по велению собственного сердца...
Чтобы он снова стал самим собой.
- Прости, - сказал он. Потом он пошел дальше.
Когда они дошли до поля битвы между Младшим и слугами генчей, Руиз
попросил всех остановиться среди жалких тел человекоподобных безумцев.
Они скоро выйдут к центральной шахте небоскреба, и, если ему очень
повезет, он найдет Низу и остальных на вагонной платформе, их будут
охранять остатки дельтанских убийц Кореаны. Видимо, Младший пообещал им
вывезти их на подводной лодке в обмен на их помощь и верность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128