- Опять же, трудно сказать, - сказала она. - Ты сам можешь ее
спросить, если захочешь.
- Нет, - сказал он быстро. - В этом нет никакого смысла.
В действительности у него не было никакого желания: увидеть Низу,
которая глядела бы на него из чужого тела. Совсем никакого желания.
Он вошел в свою комнату. Она положила руку ему на плечо.
- Я останусь с тобой, если захочешь.
Он покачал головой.
- Спасибо, но все же...
Она тепло улыбнулась.
- Может, ты предпочтешь другую? Я могу тебе посоветовать.
- Нет-нет. Я знаю, что ты мне хочешь только добра. Но та, которая мне
желанна, не живет в Глубоком Сердце.
- Ты сам себе создаешь трагедию, Руиз Ав, - казалось, она не
сердится, ей просто грустно. - Любовь существует только там, где ты можешь
ее найти. Больше нигде.
- Я уверен, что ты права, - сказал он с трудом и стал закрывать
дверь.
- Подожди, - сказала она. - Мы решили тебе кое-что рассказать. Нам
пришло в голову, что эти сведения могут оказать на тебя благотворное
влияние и дать тебе нужные мотивы для поступков и решений. Тот адрес, по
которому ты сможешь найти свою любимую... Он принадлежит крепости Юбере.
- Спасибо, - сказал он и вошел внутрь.
Когда он лег, то погрузился в самый глубокий сон, которым не спал уже
много недель. Если ему и снились сны, то это были сны, которые лечат
раненые сердца.
Наутро он позвонил Гемерте.
Когда Гемерте появился на экране переговорного модуля компьютера,
Руиз обнаружил, что он поменял тело. Теперь он стал широкоплечим,
приземистым мужчиной с большими ровными зубами, очень смуглым лицом и
рубиновыми клипсами в ушах. Волосы его были местами выстрижены и собраны в
торчащие шипы, а кое-где завиты в сосискообразные спиральные кудряшки. Это
был поразительно некрасивый стиль. Голова Гемерте из-за этого напоминала
какое-то странное морское существо.
- Что ты думаешь о моем новом теле? - спросил Гемерте низким гудящим
голосом.
Никакого тактичного замечания Руиз не смог придумать, поэтому он
просто осторожно кивнул головой.
Видимо, его насмешливое отношение к его новому телу было написано у
него на лице, потому что Гемерте нахмурился.
- Жизнь продолжается, наемник. У нас в Глубоком Сердце есть
поговорка: тело - пьеса, сознание - актер. Великий актер может наполнить
смыслом даже самую заурядную пьесу.
- Я уверен, что ты прав, - ответил Руиз примирительным тоном.
Ему пришло в голову, что, независимо от того, с каким великим
искусством обитатели Глубокого Сердца перемещались из тела в тело, сами
эти тела оказывали по-прежнему огромное влияние на то сознание, которое в
них облекалось. Этот Гемерте казался куда более агрессивным, чем Гемерте,
обитавшая в теле тоненькой хрупкой женщины.
Гемерте пожал массивными плечами.
- Это и есть правда, - сказал он. - Ну, а что ты хочешь?
- Набор красок - для того, чтобы перекрасить мою дельтанскую броню.
- Мы можем подобрать тебе броню получше.
- В этом я уверен. Но я хочу притвориться дезертиром из Замка Дельт.
- А-а-а, - ответил Гемерте.
Гемерте принес ему набор самых различных красок несколько минут
спустя.
Казалось, он преодолел свою обиду от того, что Руиз неодобрительно
отнесся к его новому телу.
- Эти краски должны приставать к мономолю без малейших трудностей. У
меня есть кисти, аэрозоль, цветные палочки. Ты чем будешь пользоваться?
Руиз выбрал кисть.
- Этого вполне достаточно.
- Можно посмотреть? - спросил Гемерте.
- А почему бы и нет? - ответил Руиз.
Руиз никогда не претендовал на великий художественный талант, но в
данном случае грубый узор был бы вполне-достаточен. Он уже разложил
тусклую броню в черно-зеленую полоску на полу, соединив ее так, что она
образовала пустую оболочку человека.
Он унесся мыслями далеко-далеко и вспомнил мир, на котором воевал
много лет назад. Там работорговцы вложили все свои ценности в
роботов-убийц последней модели, а не стали нанимать живых солдат.
Освободители Руиза легко одолели их, отступив в грязные и топкие болота,
где люди могли выжить, а машины - нет. И все же, когда Руиз в первый раз
увидел такого робота-убийцу, который наступал на него по зеленому склону,
он так перепугался, что чуть ее лишился рассудка.
Часть этого страха была вызвана тем, что на огромной фигуре была
нарисована смерть.
Он поднял шлем и повертел его в руках. Он опустил кисть в банку с
белой краской и начал работу.
Час спустя все было закончено, а на броне было грубое изображение,
наложенное на ее гладкие панели из мономоля - это было такое примитивное
изображение, какое можно встретить только на очень неразвитых планетах,
таких, которые еще не дошли до пороха и орудий. Это была броня, украшенная
бессмысленными шипами, плавниками, когтями и прочим в том же роде. Тут и
там были изображены воображаемые дыры, сквозь которые торчали воображаемые
кости: тут кусок ребра, там бедренная кость, тут плечевой сустав. На шлеме
Руиз изобразил страусиные перья над оскаленным черепом.
- Неплохо, - сказал оценивающе Гемерте, поворачивая голову, чтобы
получше разглядеть произведение Руиза. - Это динамично и производит
впечатление. Я не стану больше учить тебя делать фарфоровые изделия, мой
план в отношении тебя здесь не годится. У тебя замечательные способности
художника.
Руиз рассмеялся.
- Твой образ жизни порождает весьма щедрое снисхождение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128