Зачем все это... все эти разговоры?
Препарирование?
- Ну, с одной стороны, ты мне интересен, - ответила она. - К
виртуальному депозиту редко приходят чужие люди. По крайней мере, такие
люди, которых мы можем принять у себя в гостях. Неужели ты не дашь мне
поблажки и не поговоришь со мной? Кроме того, разве в последнее время ты
не почувствовал, как гаснет в тебе целеустремленность, уменьшается
эффективность твоих действий? Может быть, разговор, обсуждение всего этого
может помочь.
- Возможно, - неохотно согласился он.
Она подняла квадратик, и он увидел на нем деревенский дом, где он
родился рабом. Было ранее утро, как раз только что рассвело, и свет зари
розовым отблеском ложился на старые камни.
- Расскажи мне про это, - сказала она таким страшно нежным и ласковым
голосом, что он почувствовал, как слезы воспоминаний застилают ему глаза.

Лиил была куда более дотошна, чем любой уловитель умов, даже
Накер-Учитель. Она переворачивала камни его памяти, и ей, казалось, не
становилось противно или страшно от тех неприглядных вещей, которые
прятались под этими камнями от света. Она заставила его вспомнить свое
детство раба, юность, когда он был прислужником-рабом, впавшему в маразм
аристократу, его карьеру в качестве вольнонаемного освободителя - его
немногие и пустые победы, его предательства и разочарования в немногих
друзьях. Когда он заключил свой первый контракт с Лигой Искусств и
вспомнил эту сделку, Лиил была только озадачена. Она время от времени
задавала какие-то вопросы, но по большей части просто слушала его краткие
и резкие рассказы.
Когда Лиил увидела его воспоминания о пустой планете, где он жил в
одиночестве столько лет, она с огромным и искренним удовольствием словно
прошлась с ним вместе по тем садам, которые он там развел.
- Если ты выживешь и сумеешь убежать с Суука... ты туда вернешься? -
спросила она немного печально, словно ей самой хотелось туда.
- Может быть, - сказал он. Сама мысль об этом казалась несбыточной,
словно сказка.
- И я бы на твоем месте вернулась, - сказала она. - Мне так нравится
выращивать цветы, а здесь я никак не могу забыть, что это только игра и
что цветы здесь не зависят от воды, почвы и солнца, только от моего
собственного воспоминания о том, какими бывают настоящие цветы. Это
отнимает столько прелести у них... Хотя все равно они очень красивы.
Ему стало любопытно.
- Скажи мне, ты всегда выглядела так, как сейчас?
- Именно так, с тех самых пор, как я пришла в Компендий, - ответила
она.
- Ты никогда не пыталась что-либо в себе поправить или улучшить? -
спросил он, отводя взгляд.
- А именно? - в ее голосе появились кислые нотки.
- Не знаю, - пробормотал он. - Цвет волос? Нос, может быть... чуть
меньше, чуть больше?.. Ну, что-нибудь.
- Мой нос? - она хихикнула и посмотрела вниз.
Она обтянула тонкую ткань своего платья на грудках, так что ясно
обозначились выпуклости и напряженные соски.
- Что, слишком маленькие? А разве тебе не кажется, что они
хорошенькие?
- Я так и считал, - ответил он, сжав на коленях руки.
- Извини, - сказала она, посерьезнев. - Можно продолжать? Даже если
тебе не становится легче от нашего разговора, все равно я заворожена
тобой. Ты знаешь, когда Компендий был еще живым, я была специалистом по
человеческой приспосабливаемости.
- Правда? - это вдруг заставило его почувствовать себя не в своей
тарелке, словно она смотрела на него как на грибок, который был специально
выведен, чтобы процветать на крови и горечи.
- Правда, - ответила она и подняла квадратик, на котором виднелся тот
самый генч, который поставил ему сеть смерти по заданию Лиги. -
Отвратительное существо, - сказала она.
Она отложила этот квадратик и уставилась на другой.
- А тут несчастная Аулисс Монсипор, которая, скорее всего, до сих пор
видит тебя в снах в своей стерильной комнатке со светом, теплом и свежим
воздухом, высоко вверху в темноте над Фараоном.
Она похлопала его по руке.
- Мне так легко поставить себя на ее место... Когда я так делаю, мне
очень легко представить себе, что она до сих пор думает о тебе, как о
прекрасном принце из далекой страны, который когда-нибудь придет и спасет
ее от скучной и серой судьбы. Даже если ты так невежливо покинул
платформу, даже не сказав "до свидания".
- Она рабовладелица. Для своего удовольствия она покупала детей и
совершенно не желала думать, что она делает. - Руиз вспомнил тот гнев и
омерзение, которые он почувствовал той ночью на платформе - это показалось
ему такими давнишними воспоминаниями...
- Ну что же, она была неглубоким человеком - женщиной своего времени
и культуры. Твое праведное возмущение весьма неуместно - и это еще мягко
сказано, - но в тоне Лиил слышалось скорее веселье, чем злобная насмешка.
- Позволь мне спросить у тебя: почему ты не осуждаешь свою Низу за то, что
она тоже держала рабов?
Он покачал головой: ему раньше это как-то не приходило в голову.
- Мне кажется, я знаю ответ на этот вопрос. Низа из другой эпохи и
культуры, поэтому тебе легче извинить ее. Аулисс была из пангалактики, как
и ты, поэтому ты не можешь ей простить, что она не смогла разделить твою
чуткость и тонкость восприятия в подобных вещах.
- Может быть, - ответил Руиз.
- Ну что же, тогда я могу найти оправдания и тебе. В конце концов, и
ты родом не из моего времени и не из моей культуры, - сказала Лиил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128