Зато рядовой люд провожал Гордона на протяжении целой мили: из-за
деревьев то и дело появлялись смущенные граждане, совавшие ему письма, с
жаром рассуждавшие о восстановлении Орегона и спрашивавшие, чем они могут
посодействовать столь благородному делу. Они открыто жаловались ему на
царящий в городе произвол; к моменту, когда от всадника отстал последний
провожатый, он уже не сомневался, что перемены не за горами. Дни мэра были
сочтены.
"За время, прошедшее после отправки моего последнего письма из
Калп-Крик, я учредил почтовые отделения в Пальмервилле и Кертине. Сегодня
я завершил переговоры с мэром Коттедж-Гроув. К письму приложен мои отчет о
проделанной работе, который надлежит переправить моему начальству в
восстановленном штате Вайоминг. Прошу Вас передать следующему за мной
курьеру корреспонденцию, а также мои наилучшие пожелания.
Проявите терпение, если курьер появится с опозданием. Путь от
Сент-Пола на запад опасен, так что может пройти год, а то и больше, прежде
чем он предстанет перед Вами".
Гордон прекрасно представлял себе, как прореагирует миссис Томпсон на
эту последнюю оговорку. Мудрая дама покачает головой, а то и от души
посмеется над бессовестным обманом, каким была наполнена каждая фраза в
письме.
Лучше чем кто-либо другой на этих диких просторах, бывших когда-то
гордым штатом Орегон, Адель Томпсон знала, что ни о каком курьере с
цивилизованного востока не может быть и речи. У Гордона нет никакого
начальства, перед которым он должен отчитываться. Если город Сент-Пол и
являлся столицей какой-то территории, то лишь участка с остаточной
радиоактивностью на берегу Миссисипи.
Ни восстановленного штата Вайоминг, ни, коли на то пошло, самих
Возрожденных Соединенных Штатов не существовало в природе; они возникли
всего лишь в воображении странствующего по погрязшему в невежестве краю
лгуна-актеришки, который решил таким способом обеспечить себе выживание в
смертельно опасном, наполненном подозрительностью мире.
Миссис Томпсон была одной из тех редко встречавшихся Гордону со
времени войны личностей, которые жили собственным умом и не утратили
логики. Коллективная иллюзия, автором которой стал Гордон - сперва по воле
случая, потом от отчаяния, - для нее не стоила ни гроша. Она испытывала к
Гордону симпатию просто как к человеку и, проявляя снисхождение, не
требовала взамен искусных мифов.
В своем письме ей он наворотил всякой всячины, не имевшей отношения к
действительному положению вещей, потому только, что письмо могли прочесть
чужие глаза. Ведь оно множество раз будет переходить из рук в руки, прежде
чем окажется в Пайн-Вью. Сама же миссис Томпсон отлично сумеет прочесть
между строк. И, прочтя, ни за что его не выдаст - в этом Гордон не
сомневался. Он надеялся только, что она сумеет сдержать смех.
"Эта часть побережья ведет мирную жизнь. Поселения уже начинают
помаленьку торговать между собой, преодолевая былой страх болезней и
нападений "мастеров выживания". Здешние люди изголодались по вестям извне.
Из этого не следует, что тут царит безмятежность. По рассказам, в
районе реки Рог к югу от Розберга властвует беззаконие в духе Натана
Холна. Поэтому путь мои лежит на север, в направлении Юджина. Кстати, туда
адресованы по большей части письма, которыми меня нагрузили".
В глубине его седельная сумки, набитой письмами, которые ему вручали
всюду, где бы он ни появлялся, возбужденные и исполненные благодарности
люди, хранилось письмо, написанное Эбби. Уж его-то Гордон непременно
доставит, какая бы участь ни постигла остальную корреспонденцию!
"Мне пора в дорогу. Возможно, когда-нибудь меня найдет письмецо,
отправленное Вами или кем-нибудь еще из дорогих мне людей. Пока же
передайте от меня сердечный привет Эбби, Майклу и всем остальным.
В чудесном Пайн-Вью Возрожденные Соединенные Штаты крепнут и
процветают, как и повсюду.
Искренне Ваш, Гордон Кранц".
Последнее замечание было небезопасно, однако Гордон не смог от него
отказаться - слишком ему хотелось намекнуть миссис Томпсон, что он не стал
жертвой собственных выдумок, которые, как ему хотелось надеяться,
обеспечат ему безопасность в самых мрачных углах, пока он не достигнет...
Но чего? За все эти годы Гордон так и не решил, что же именно он
ищет. Возможно, он ищет такое местечко, где хоть кто-то принял на себя
ответственность и пытается противостоять наступлению каменного века... Он
покачал головой. Столько лет прошло - а мечта по-прежнему отказывается
умирать!
Он сложил письмо, сунул его в старый конверт, накапал воску со свечи
и припечатал штампом, найденным в развороченном помещении окриджской
почты. Письмо легло поверх "отчета", сочиненного им чуть раньше, -
фантастических бредней, предназначенных для чиновников вымышленной
администрации.
Рядом с конвертами покоилась его почтальонская фуражка с мерцающей в
свете лампы кокардой в виде всадника, торопящегося доставить почту, -
безмолвного спутника и наставника Гордона на протяжении последних месяцев.
Новый план выживания появился у Гордона по воле случая, по чистому
совпадению. Но со временем жители одного городка за другим пали жертвой
самовнушения, особенно когда он стал доставлять письма из мест, где ему
удавалось побывать. После стольких страшных лет люди, как оказалось,
по-прежнему тосковали по утраченному веку, полному блеска, когда великая
нация жила в чистоте и соблюдала порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107