Эти две не
дели я ждала Ц ждала, что кто-нибудь что-нибудь сделает помимо того, что о
пустит в могилу закрытый гроб с ее телом, усыплет могилу розами и будет ти
хо скорбеть.
Скорбь не вернет Алину и уж точно не облегчит мне осознание того, что ее уб
ийцы гуляют на свободе и на свой извращенный лад наслаждаются жизнью, в т
о время как моя сестра, бледная и холодная, лежит под шестью футами могиль
ной земли.
Эти две недели я прожила как в тумане. Я все время плакала, и моя память о те
х днях навсегда осталась смутной, словно взгляд залитых слезами глаз. Сл
езы текли сами по себе. Текли из самой моей души. Алина была для меня не про
сто сестрой, она была моей лучшей подругой.
Все восемь месяцев, с тех пор как она уехала в Дублин учиться в Тринити-ко
лледже, мы непрерывно переписывались по Интернету и созванивались кажд
ую неделю. У нас не было секретов друг от друга.
Точнее, мне просто так казалось. И как же я ошибалась...
Мы планировали вместе снять квартиру, после того как Алина вернется домо
й. Планировали переехать в Атланту, где я наконец-то всерьез возьмусь за у
чебу в колледже, а Алина будет работать над своей кандидатской диссертац
ией в университете. Ни для кого не секрет, что все амбиции нашей семьи дост
ались моей сестре. После окончания школы я по пять-шесть вечеров в неделю
работала барменом в «Кирпичном заводе», жила дома и старалась экономить
деньги, изучая в нашем занюханном университете ровно столько курсов (оди
н или два в семестр, в основном «Как пользоваться Интернетом» и «Дорожны
й этикет», о чем не особо докладывала родителям), сколько нужно было маме и
папе, чтобы продолжать надеяться Ц когда-нибудь я найду реальную работ
у в реальном мире. Но, с амбициями или без, после приезда Алины я все же соби
ралась всерьез взяться за дело и изменить свою жизнь к лучшему.
Месяц назад, когда я попрощалась с сестрой в аэропорту, у меня даже мысли н
е возникло, что я могу ее больше никогда не увидеть. Алина была чем-то таки
м же постоянным, как ежедневный восход солнца. Она была очаровательна. Ей
было двадцать четыре, мне двадцать два. И мы собирались жить вечно. Тридца
тилетие было где-то за миллион световых лет от нас. А сорок лет Ц вообще в
другой галактике. Смерть? Ха. Умирают лишь очень старые люди.
Неверно.
Через несколько недель туман, застилавший мои глаза, стал понемногу расс
еиваться. Но боль не прошла. Я подумала, что когда последняя капелька влаг
и покинет вместе со слезами мое тело, я могу и не выжить. И ярость затопила
мою обезвоженную душу. Я хотела ответов. Я хотела справедливости.
Я хотела мести.
Но, похоже, этого хотела только я.
Несколько лет назад я прослушала курс психологии и знала, что люди смиря
ются со смертью, проходя несколько ступеней скорби, Я не оцепенела, отриц
ая происшедшее, что должно было стать первой ступенью. Для того чтобы пер
ейти от оцепенения к боли, мне понадобился лишь миг между двумя ударами с
ердца. Поскольку мамы и папы не было, мне пришлось опознавать тело сестры.
Это было жутко и не оставляло никакой надежды отрицать тот факт, что она у
мерла.
Две недели спустя я перескочила на ступень ярости. Следующей, предположи
тельно, должна была стать депрессия. А после нее, если я психически здоров
а, придет смирение. Первые признаки всеобщего смирения и так окружали ме
ня, словно все решили перейти от оцепенения к поражению. Они говорили о «с
лучайном акте насилия». Они говорили, что «нужно смириться и жить». Они го
ворили, что «дело в надежных руках полиции».
Но я не была настолько психически здорова. Не то чтобы я сомневалась в ирл
андской полиции...
Но принять смерть Алины?
Никогда.

Ц Ты не поедешь, Мак, и точка. Ц Мама стояла у кухонного стола, с полотенце
м через плечо, в фартуке, усеянном красными, желтыми и белыми аппликациям
и магнолий, ее руки были испачканы в муке.
Она пекла. И готовила. И убирала. И снова пекла. Она прекратилась в настоящ
его тасманского дьявола домашнего хозяйства. Мама родилась и выросла на
Глубоком Юге
Глубокий Юг Ц понятие, связанное с традициями и укладом жизни южных шта
тов. ( Здесь и далее, если не указано иное, примеч. пер.)
, и таким был ее способ справиться с проблемами. Здесь у нас, если кто-
нибудь умирает, женщины превращаются в настоящих клуш. Они не могут инач
е.
Мы с мамой спорили уже час. Вчера вечером полиция Дублина позвонила нам, ч
тобы сообщить, что им очень жаль, но за неимением улик, а также потому, что у
них нет ни одной версии и ни одного свидетеля, им больше нечего расследов
ать. Они дали нам официальное объяснение того, что у них нет иного выхода,
кроме как передать дело Алины в отдел нераскрытых преступлений. Даже нед
оумку было понятно, что никакого отдела нераскрытых преступлений у них н
ет, а есть тусклая комната в забытом Богом подвале, с длинными стеллажами
и шкафами, в которых пылятся нераскрытые дела. Несмотря на уверения, что п
ериодически они будут исследовать это дело на предмет появления новых у
лик, что они приложат к этому все возможные усилия, суть была предельно яс
на Ц Алина мертва, тело отправлено в ее родную страну, и теперь это не их з
абота.
Они сдались.
Рекордный срок, если я правильно понимаю... Три недели. Жалкий двадцать оди
н день. Это невообразимо!
Ц Держу пари: если бы мы жили в Ирландии, они ни за что не посмели бы так бы
стро сдаться! Ц едко сказала я.
Ц Ты не можешь этого знать, Мак. Ц Мама отбросила платиновую прядь, кото
рая упала на ее голубые глаза, покрасневшие от слез, и оставила полоску му
ки над бровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96