“– Вот кретин! – вслух выругался Петр Кирыч, швырнул шифрограмму в корзину для мусора. – Еще одна оплошность, и прольется кровь, у нас ведь все идет по закону цепной реакции, а этот умник Лукьянов хочет узнать, откуда у людей оружие. С оружием будете потом разбираться, сейчас… Эх, был бы жив мой дядя Николай Анисимович! Он бы в мгновение ока разобрался и с бунтовщиками, и с защитниками Белого дома. А эти мямли…Условным сигналом в дверь постучал референт. Петр Кирыч кряхтя поднялся, из-за нервных потрясений разболелась поясница, поковылял к двери, открыл потайной замок.– Мы тут получили новые шифровки, товарищи из комитета расшифровали. – Референт подал Петру Кирычу пачку сообщений. – Что удивительно: чрезвычайный комитет, видно, колеблется.– И ты туда же, советник! – буркнул Петр Кирыч и перед носом референта захлопнул дверь. Снова уселся в свое знаменитое массивное кресло, почти утонул в нем. Сколько раз намекали близкие люди: «Смени кресло, оно несовременно». Зато в нем отлично думается. Петр Кирыч взглянул на новые депеши: «Краткая стенограмма совещания чрезвычайного комитета». Что ж, посмотрим, что надумали наши первые лица. Маршал Дмитрий Язов: «Воинские формирования согласно намеченному плану – в столице. Выдвинуты на позиции. Некоторые офицеры выражают сомнение в необходимости штурма Белого дома воинскими частями. С руки этим заниматься внутренним войскам, а в случае необходимости поддержки выступим мы. И еще. Я самолично видел, как к Белому дому подвозят большое количество водки. Целыми автобусами. Тем самым пытаясь побудить солдат в окружении к невыполнению своего долга. Представьте, пьяные в БТР. Это же совершенно новая угроза…»Председатель КГБ Владимир Крючков: «Это уже ваши заботы, министр обороны. Где же знаменитая воинская дисциплина?»И.о. Президента СССР Геннадий Янаев: «Да перестаньте вы тут выяснять, кто главнее, кто виноват. Расскажите лучше о ситуации в Москве».Председатель КГБ Владимир Крючков: «Ситуация в городе ужесточилась. Народ взбудоражен. Но… народ – это еще не сила, а вся сила у нас. Хорошо, что в промышленности дело до забастовок не доходит. Почему нет согласованного приказа на арест российского руководства?»Петр Кирыч заволновался, стиснул до боли кулаки: «Нет приказа об аресте Ельцина, Хасбулатова. Болваны! И этот… Крючков. Чего медлит, чего мандражирует? Арестовали бы, а потом и приказ подготовили, авось не впервой. Дождутся. Вместо красного флага придется поднять белый. Безголовые сволочи! Твари! И этот… Грачев, второй предатель Родины. Его СССР удостоил звания Героя, а он…» Петр Кирыч вторично перечитал текст радиоперехвата во время тайных переговоров командующего ВДВ генерала Грачева и маршала авиации Шапошникова. Внизу под текстом разговора стояло резюме Павла Грачева: «Днем говорил с маршалом Шапошниковым. Понял, что мы с ним стоим на одних позициях. И мы договорились не выполнять никаких приказов ГКЧП, даже под угрозой смерти. Ведь это смертники, их действия преступны. У нас было разработано несколько вариантов действий на случай, если такие варианты последуют. Был, в частности, вариант захвата сразу всей хунты. Были иные варианты, более страшные для всех нас и остальных… Нынче все наши действия напоминают шахматную партию. Например, маршал Язов требует срочно перебросить в Москву еще и Белгородскую десантную дивизию. Я переговариваюсь с маршалом Шапошниковым. „Тяни время, – советует Шапошников. – Якобы не можем взлететь, плохая погода“. Давление со стороны министра обороны усиливается. Тогда я приказываю с десятиминутным интервалом хаотично приземлять полки на двух дальних аэродромах. После чего их долго собирают. Потом даю команду одному из полков совершить марш по Кольцевой дороге и дальше не дергаться, вернуться на место… В 19.00 вновь звонит мне Язов и требует немедленно оцепить Белый дом. Но ведь в этот момент возле здания, на площади стоят более семидесяти тысяч человек. Заставляю себя собраться с мыслями, которые, образно говоря, идут вразнос. Приказываю немедленно собрать Военный совет Генералы и маршалы словно ждали этой команды. Входят, опуская глаза, понимают, что я сейчас скажу. Я и не думаю скрывать своих чувств: „Мужики! – говорю. – Дело пахнет керосином. Хватит мучить себя. Мы люди военные, отлично понимаем, против народа нынче не попрешь. Предлагаю договориться таким образом, что с этой минуты команды Язова выполнять не станем. Кто со мной не согласен, пусть спокойно выйдет и отправляется в свою часть“. Не вышел ни один командир. Тогда я начинаю действовать, приказываю сосредоточить все задействованные в операции воинские подразделения в районе Тушинского аэродрома и начать подготовку к возвращению к месту обычной дислокации – в Тулу, Кострому, Рязань. Понимая, что после этой команды могу быть расстрелян без суда и следствия, распорядился выставить вокруг здания штаба усиленную охрану…»«Тварюги! Фраера несчастные! – Петр Кирыч вскочил на ноги, с грохотом уронил тяжелый стул, кажется, треснула ножка. – С кем мы кучковались? С кем компании водили? Тупицы! Бездари! Изменники! Продались за посулы! Не могут справиться с кучкой отщепенцев, не желающих выполнять приказы Государственного комитета! Позорники! Да я бы в мгновение ока смел с площадей одним залпом реактивной артиллерии всех крикунов и дебоширов, дезертиров и выскочек. И на сем вся кампания неповиновения закончилась бы мигом, а эти… чистоплюи… Еще власть на себя взяли. Им бы под бабским каблуком сидеть да звания подгребать!»Щелочихин едва смог успокоить расходившиеся нервы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154