«В них нет и не может быть криминала». Они не воровали продукты и одежду, не занимались хитрыми приписками или подделками, абсолютно не нарушали законов, даже сами старались не отоваривать себя, но в их власти было в списке на гуманитарную помощь поставить тот или иной детский дом либо в самом начале списка, либо отнести его в конец очереди. И все это правильно понималось привычными к подобным ухищрениям руководителями.Завершив дела, закрыв склад, тщательно проверив сигнализацию, дамы прошли в просторный кабинет Ирины Михайловны, стены которого были густо увешаны заграничными буклетами и всевозможными проспектами, рекламирующими разные фирмы.– Сделал дело – гуляй смело! – весело проговорила Тиунова. – Давайте попьем чайку, у меня тут завалялся английский, манчестерский.– Грешно, дорогая Ириночка Михайловна, пить чай, когда есть кое-что и повкуснее. – Алевтина, отстранив начальницу, извлекла откуда-то плоскую бутылочку американского виски.– Вы меня, Алевтина, скоро в алкоголика превратите! – пошутила Ирина Михайловна, обрадовавшись: самой хотелось немного расслабиться после напряженного дня. – Садимся к столу!Алевтина расплылась в улыбке. Она ловко разлила по крошечным рюмочкам золотистую жидкость, нарезала лимон ровными дольками, посыпала сахаром. Все у этой полноватой и деловитой женщины получалось ладно, округло, сноровисто, все делала с улыбочкой, с приговорочками.– Эх, поднимем, чтобы дома не журились! – чокнулась с рюмкой начальницы и первой храбро отхлебнула глоток.Выпив, женщины оживились и вскоре почувствовали себя совершенно спокойными. Язык, казалось, вовсе развязался, препоны исчезли. Разговор плавно перешел к обсуждению «мужских» вопросов. Здесь Алевтина тоже была докой, могла без устали рассказывать о деталях, о своих интимных увлечениях, которые, по ее словам, только укрепляют семейные узы.Ирина Михайловна не нашла в себе силы прекратить разговор, который был ей неприятен. Она уже не верила, что найдет семейное счастье. Много было увлечений, вполне серьезных и не очень, но… Имела серьезные виды на Анатолия Булатова, своего непосредственного начальника на Старососненском металлургическом заводе, славный был мужик, лицом приятен, со всей мужской статью. Жаль, помешался на поисках правды, а это в наше время весьма чревато. Был Булатов крутоват, посему и сломали его быстро, втоптали в грязь. Вспомнила названого брата Анатолия Алексея Русича. Тоже добрый мужик, разведенный, умница, однако из той же породы чудаков-правдолюбов. Даже представляла, как бы они жили вместе. О материальной стороне тогда не думала, молодая была, глупая. Теперь иное дело: вынашивала тайную мечту выйти замуж за иностранца и уехать с ним навсегда.Алевтина опьянела, склонила голову и замурлыкала веселенький мотивчик. А Ирина Михайловна припомнила вдруг свое горение в ту пору, когда работала в завкоме Старососненского металлургического завода, носящего звонкое и довольно глупое название «Свободный сокол». Боже милостивый! Чем они там занимались, смешно вспомнить: «выбивали» места в детских садах, путевки в санатории, пособия, разовую помощь. И что особенно удивляло ее сегодня, она искренне переживала за дело. Правда, тогда ее очень обижало, что при всех своих данных остановилась в росте, не сумела сделать настоящей карьеры. Охо-хо! Все течет, все меняется. Наступили и ее времена. Именно перемены в стране и расставили по местам фигуры и пешки. Нынче здесь, в гуманитарном центре, она напрочь забыла все, чему кропотливо учили ее в высшей школе профдвижения в подмосковной Салтыковке. И хотя она не в пример иным перебежчикам не вышла из рядов Компартии, но в идеалах коммунизма полностью разочаровалась. Партия в лице ее изменчивых и суетливых вождей, в лице членов Политбюро, оказывается, жестоко обманула рядовых коммунистов, опоганила идеалы, наплевала в души тех, кто не жалел ради нее своей жизни. Именно высшие партократы присвоили их кровные денежки, понастроив для себя и своих чад умопомрачительные дачи и особняки, санатории и дома отдыха, спецраспределители и спецбольницы. Правда, порой, оставаясь наедине со своими мыслями, она, Ирина Михайловна Тиунова, дочь крупного чекиста, отлично понимала: все это хотя и было правдой, однако ее никоим образом не касалось, лишь служило успокаивающим средством для совести. Она всегда жила безбедно. Волею судьбы, а точнее, волею тех же высокопоставленных партийных чиновников, она сделалась баловнем судьбы, возглавив сей центр гуманитарной помощи.Оставалось наметить планы очередного предложения для распределения полученной партии товаров. Первым делом Ирина Михайловна самолично отметила в тетради условные буквы: А, 3, Г, Щ. Расшифровывать их не нужно. Как обойдешь вниманием Петра Кирыча Щелочихина? Он вряд ли что возьмет, но… было бы предложено. Нельзя забывать и генерала Ачкасова, прокурора Зимина, Героя Труда директора Старососненского завода товарища Гороховского. Завтра она сама позвонит каждому, сообщит, какими товарами располагает. А там и указания последуют.– Никого мы вроде не упустили? – Алевтина заглянула через плечо начальницы. – Начальник КГБ мне лично не нравится, все время волком посматривает.– На твои пышные прелести, – нашлась Ирина Михайловна, – а генералу Ачкасову я сей же миг позвоню. Или лучше сделай это ты! – протянула трубку Алевтине. – Только мое имя не произноси.– Я же вам говорила, областное начальство хорошо умещается в моем крохотном кулачке. – Алевтина еще раз хлебнула из рюмочки, озорно подмигнула и стала накручивать телефонный диск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154