В «уазике» Гринько завязали глаза. Он недоумевал, зачем такие игры в шпионов, если КГБ посылает его с инспекцией? Не сразу дошло, что задание получено не в целом от комитета, а от непосредственного начальника.Наконец машина остановилась. По узкой тропке сопровождающие провели Гринько в заброшенный колхозный амбар, переоборудованный в спортзал и боевую площадку для стрельбы. При виде Гринько и сопровождающих лиц десятка три боевиков в белых костюмах каратистов замерли по стойке «смирно».– Салют, Россия! – выкрикнул старший и вскинул вперед руку, как это когда-то делали фашисты.– Са-лют! – дружно отозвались боевики.Гринько усадили на деревянную лавку, стоящую на возвышении. Объяснили, какую задачу сейчас выполняет дружина. Крепкие парни вели учебный бой с применением остро заточенных железных палок и тяжелых булав-палиц. Игрой, соревнованием тут и не пахло. Шел бескомпромиссный бой, то и дело кто-то из боевиков падал на землю, скорчившись в три погибели. К нему подходил фельдшер, смывал кровь, вводил обезболивающее.Затем группа перешла в тир. И здесь Гринько замер на пороге. Вместо мишеней на деревянных щитах были портреты нынешних руководителей.– Что это за безобразие? – нахмурился Гринько.– А разве то, что эти сделали с Русью, не безобразие? – вопросом на вопрос ответил тот самый старший, что встречал Гринько на автовокзале.– Вы знаете, из какой организации я прибыл сюда?– Успокойтесь, подполковник, – остановили Гринько два пожилых интеллигентного вида человека. – Мы русские, и вы русский.– Я украинец!– Один хрен! Смотрите, как мы умеем стрелять.На огневой рубеж вышли трое боевиков, вскинули пистолеты Макарова и открыли беглый огонь. Без бинокля Гринько видел, что пули кучно ложились в цель – прямо в лоб Президента СССР.Гринько смотрел, а сам напряженно думал, что же здесь происходит? Куда он все-таки попал? Какая наглость: стрелять в портреты людей, облеченных властью! В любой другой стране за это живо бы упекли молодчиков в места не столь отдаленные. То ли это сверхсекретный отряд спецназа, то ли национально-патриотическая организация, ставящая целью восстановление монархии. Несомненно, здесь знают, что он из Комитета, но… В бытность Сталина одно слово НКВД заставляло людей дрожать, а ныне… Свобода тоже не всякому народу на пользу…Во время обеда, когда ему подали свежеиспеченный ржаной хлеб, парное молоко, лук, капусту и огурцы с картошкой, Гринько понял: «Это русские националисты. Ишь, как демонстрируют, что даже в еде они патриоты Руси».Провожая подполковника, вручили список оружия и боеприпасов, а также снаряжения, необходимого для дальнейшего нормального функционирования группы.– Кому вручить список? – Гринько думал, что хоть этим вопросом приоткроет туманную завесу.– Вас кто сюда направил? Ему и вручите. И… надеюсь, не стоит напоминать о том, чтобы вы, подполковник, держали язык за зубами.– Я никому не позволю так со мной разговаривать! – стиснул кулаки Гринько.– Идите, Гринько! Вас ждут!…Повторилась унизительная процедура: Гринько снова завязали глаза, но почему-то повезли иной дорогой, ибо машину больше не бросало из стороны в сторону…В Москве, не заезжая домой, взволнованный Аркадий Гринько направился в управление, доложить полковнику Петрушанскому о выполнении задания, вручить перечень видов оружия, в том числе лазерные прицелы, в них особенно нуждалась эта загадочная группа, и напрямую спросить полковника, что это за люди. Однако на службе Петрушанского не оказалось. Гринько направился домой.Дома он по привычке наговорил обо всем увиденном на диктофон, затем стал размышлять: «Предположим, это провокация. Его в чем-то подозревают, решили перепроверить, как будет действовать, узнав о существовании боевиков. Наивно и глупо. „Просветить“ КГБ умеет и без подобных спектаклей. Что же тогда?» Долго прикидывал различные варианты, искал, крутил так и эдак, ясного ответа не было.Хорошо бы посоветоваться с человеком ассоциации, видным государственным аналитиком. Но Гринько побоялся «подставить» этот ценнейший «кадр» под удар КГБ. Если органы сели ему «на хвост», то… крутись не крутись, ответ держать придется…Почти всю ночь Гринько проворочался в постели, а рано утром поспешил на службу, но не в Химки, а прямиком на Лубянку, решив доложить об увиденном не Петрушанскому, а знакомому генералу Изотову, ведающему оперативно-розыскной работой в Москве: «Пусть между собой разбираются как хотят, а он в этой опасной игре участвовать не желает». Уже подойдя к площади Дзержинского, Гринько вдруг снова засомневался. И тут его осенило: «Надо посоветоваться с Субботиным». Быстро добрался до метро «Кировская», вошел в здание почтамта. Со Старососненском его соединили быстро. К счастью, Субботин оказался дома. Прекрасно зная, что телефон в Старососненске не прослушивается, Гринько почти прямым текстом пересказал странную историю, попросил совета. Субботин сразу же забросал его вопросами: «Снял ли копию со списков? Есть ли на списке подпись? Давно ли знаком с полковником Петрушанским?» Получив на все вопросы отрицательные ответы, Субботин посоветовал: «Сними фотокопии, увеличь подпись, хотя бы первые буквы, через штаб-квартиру введем данные в компьютерное бюро. Там твой кроссворд разгадают быстро. И еще. Внезапно заболей, потяни пару дней, чтобы мы могли иметь на руках козыри. В управление не ходи, никого не принимай дома. А через три дня посоветуемся…» * * * Как и было условлено, Гринько позвонил Субботину через три дня. К тому времени многое действительно прояснилось. Полковник Петрушанский входил в «группу сопротивления», так называли в ассоциации тех, кто мечтал о возврате прежнего режима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154