Разве все тебе стали безразличны? – Анатолий совершенно забыл, что рядом сотрудники милиции, а когда вспомнил, переменил тон. – Неужели ты докатился до последней степени падения? Ну-ка, открывай дверь немедленно, мне нужно потолковать с тобой с глазу на глаз. И отпусти бедную девочку, пусть выйдет на лестницу.– Слушай, что тебе советуют, – вынырнул из-за спины Булатова полковник, – не отрезай дорогу! – Анатолий зло оглянулся на начальника милиции, ожег его ненавидящим взглядом, понимая, что своим вмешательством офицер порвал тонкую ниточку доверия между ним и племянником.– Сговорились? – грустно, совсем без злобы, проговорил Игорь. – И ты, дядя, не к добру раскомандовался! Хотя… мосты сожжены. – И вдруг сорвался на истошный безумный крик, будто враз накатила истерика, даже офицеры невольно отпрянули от двери. – Падлы! Сучары! На крюк Игоря не возьмете! «Мусора»! Всем нашим вы житуху покосили! Твари ничтожные! А ты, дядя, спи спокойно! Поклона от меня никому не передавай! Прощайте, гады! – За дверью оглушительно грянул выстрел, раскатился по лестнице. Полковнику показалось, что в комнате тяжело рухнуло тело.– Ломайте дверь! – приказал он. – Живей, живей! – отпихнул ошеломленного Анатолия. – Дернула тебя нелегкая вмешаться!Офицеры дружно навалились на дверь, через мгновение она уже лежала на полу. Вся группа очутилась в узком коридоре, крашеные стены были густо заляпаны кровью. В неестественной для живого человека позе лежал, откинув руку с пистолетом ТТ, крепкосложенный парень с узкой, клинышком бородкой. Изо рта его медленно вытекала густая струйка крови.– Девчонка! Где девчонка? – закричал полковник, отворяя дверь в комнату.Девочка сидела, скорчившись под вешалкой, она вся дрожала, пыталась что-то сказать, но только беззвучно разевала рот. На ее бледном личике застыла гримаса ужаса.– Вызывайте бригаду, – скомандовал полковник, оправляя мундир. – Врача! Ничего в квартире не трогать! А вас, – обернулся к Булатову, который тупо смотрел на тело племянника, – прошу пройти в комнату, мне нужно задать вам несколько вопросов.– Я готов. – Анатолий старался говорить как можно спокойней, но это ему плохо удавалось, словно магнитом тянуло к распростертому телу: броситься к мертвому Игорю, обнять, попросить прощения.В квадратной комнате совсем не было мебели, лишь посредине стояла раскладушка, на полу, на расстеленной клеенке лежали остатки еды, недопитая бутылка водки, в углу – сваленная в кучу одежда. Полковник принес из кухни два колченогих стула, пригласил Булатова сесть, уставился в его лицо тяжелым взглядом.– Скажите, что все это означает? Мне кажется, что вы довольно хорошо знали погибшего. Или я ошибаюсь? – Он сощурился, давая понять мэру города, что ответ знает заранее. – Прошу меня простить, но… вы словно сами побывали в их шкурах, разговорили кавказца, теперь этого… – кивнул в сторону входной двери.– Вы правы, полковник, – глухо проговорил Анатолий, – я прекрасно знал этого парня, он был мне как родной сын. А если быть более точным, то я являюсь погибшему дядей.– Этого не может быть! – Полковника словно током ударило. – Ваш племянник бандит? Извините, но напрашиваются странные аналогии: в городе паника, исчезают малолетние девочки, а вы… Знаете Игоря, его подельщика, не сомневаюсь, знали и о сей «малине».– А это уже ваш домысел! – резко отпарировал Булатов. – О том, что племянник в Старососненске, я узнал только сегодня.– А где же он был до приезда? – Полковник придвинулся к мэру города почти вплотную. – Теперь-то мы быстро все выясним, утаивать нет смысла.– Мы взрослые люди, – устало ответил Анатолий, – юлить мне нет нужды. Игорь находился в заключении на Северном Кавказе. Освободился? Сбежал? Отпустили досрочно? Ни на один из этих вопросов у меня нет ответа. – Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, найти верное продолжение разговора, каким-то образом отвести подозрения от Алексея Русича, от Галины Ивановны. Как это сделать, он не знал.– Кто его мать, отец? Где проживают? Фамилии? – Полковник подозвал одного из офицеров, шепнул что-то на ухо. Офицер кивнул и вышел. Вновь повернулся к Булатову. – Не будь вы мэром города, – признался полковник, – я бы приказал взять вас под стражу до выяснения всех обстоятельств. Жаль, что у вас депутатская неприкосновенность.– Но помимо неприкосновенности депутата у меня есть возможность остаться на свободе, – невесело пошутил Анатолий Булатов, – и мне, а не вашим людям удалось склонить к признанию кавказца, который привел нас с вами сюда, в «трехлистник». – Анатолий Булатов поднял глаза и ясно различил над головой полковника неровную бледно-голубую ауру, что указывало на охватившие его тяжелые сомнения.– И все же, кто отец погибшего?– Это сын Алексея Борисовича Русича.– Что вы сказали? Сын председателя облсовета Русича? – Полковнику сделалось жарко, он пошарил в карманах, явно пытаясь обнаружить носовой платок. – Я слышал краем уха о блудном сыне Русича, но… Считал, что сплетни. – Впервые в лице этого стража порядка промелькнуло нечто человеческое, видимо, представил, какая сейчас произошла трагедия. Трагедия не только для отца, но и для области. Где это было видано, чтобы областью руководил отец рецидивиста? По крайней мере, при коммунистах такое и представить было невозможно.– Все правильно, – снова прочел мысли полковника Анатолий Булатов, – ваши мысли идут в нужном направлении. Игорь Русич служил в Афганистане, там почувствовал запах крови, там его заставляли убивать мирных жителей, отучили думать и чувствовать. А кто виноват? Конечно, не правительство, не партия в лице ее «мудрых» вождей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154