Жизнь продолжалась, нужно было «не терять лица». Рабочий день быстро вошел в привычную колею. На заседании бюро заслушали двух руководителей крупнейших сахарных заводов о подготовке переработки свеклы нового урожая, затем докладывал начальник УВД генерал Ачкасов о положении в области. Обычные криминальные случаи: убийства, изнасилования, драки на почве пьянства. Политических эксцессов не наблюдалось.После заседания бюро, на которое почему-то не явилась Нина Александровна Жигульская, Петр Кирыч вел переговоры с министерствами, «выбивая» то трубы для мелиорации, то шифер для дачного поселка демобилизованных офицеров. Потом косяком пошли персональные дела, вызовы «на ковер» провинившихся. Петр Кирыч сегодня не был «кровожаден», лишь одного заставил выложить на стол партбилет за строительство дачи в три этажа. Внешне деятельность обкома партии не изменилась, правда, сотрудники были слегка рассеянны, не проявляли обычной инициативы, решения относили «на потом». Петр Кирыч отлично понимал инструкторов и заведующих отделами: великая, могучая страна никак не могла поверить первым сообщениям радио и телевидения, напряженно с непонятным упорством и надеждой ждала иных событий, ждала опровержений. Такого просто не могло быть, что СССР больше не существует на одной шестой части суши.Перед обедом в кабинет Петра Кирыча неслышно вошел его самый любимый помощник из бывших кагэбешников, тихо, но настойчиво посоветовал перекусить в буфете, домой не ездить.– Странный совет! – вскинулся Петр Кирыч. – Что-то произошло?– Народ возбужден. На прилегающих к обкому улицах пробки. Да и на площади Ленина тоже, посмотрите сами! – кивнул на окна.– Чего же раньше молчали? – Не дожидаясь ответа, Петр Кирыч встал, шагнул к окнам. И ему стало не по себе. Площадь была запружена народом. Над толпой реяли в прохладном воздухе алые стяги, будто бы сегодня праздник. Однако как мог он случиться без организующей и направляющей силы? От этой мысли Петру Кирычу стало неуютно и страшновато Люди смотрели в сторону обкома, в его сторону, что-то выкрикивали, размахивали красными стягами. А возле памятника Ленину, взгромоздясь на импровизированную трибуну из ящиков, ораторствовал незнакомый ему бородач.Петр Кирыч возвратился к столу, сел в знаменитое на всю область огромное кожаное кресло, запустил короткие пальцы в волосы. Второй раз за прошедшие сутки почувствовал в душе страшную пустоту и растерянность. Оказывается, не все столь прочно, как казалось. Сколько раз партия всенародно утверждала: «Советский человек может спокойно смотреть в будущее». Вот и будущее мгновенно заволокло черными тучами. Не стало Страны Советов. Кто может гарантировать, что не будет развалена и Коммунистическая партия? Подумал о том, что обязательно нужно завтра же вновь собрать бюро, срочно ввести в состав начальника КГБ и командира местной воинской части. А почему, собственно, завтра? Счет, возможно, идет на секунды. Сегодня, конечно, вновь соберем бюро именно сегодня.Вызвал помощника:– Сколько времени нужно, чтобы собрать чрезвычайное заседание бюро обкома, расширенное бюро?– Три часа, не меньше.– Итак, – Петр Кирыч глянул на часы. – Сейчас 13.10. Давай, собирай всех на 16.00. Пригласи Баландина из КГБ и генерала Чагу. А я… – Мысль явилась вдруг. Сверкнула молнией. – А я еду в народ.– На «Пневматику» или на металлургический комбинат?– Думаю, на родной «Пневматике» меня лучше поймут. – Гнал от себя мысль, что была еще одна немаловажная причина поездки на «Пневматику»: страстно, до боли в сердце хотелось увидеть Нину Александровну, узнать, почему ослушалась совета, и, наконец, просто для вдохновения и спокойствия. Любопытно было бы узнать, каково ее мнение о решении четверки «самозванцев». Нина в последнее время, кажется, стала отходить от политики партии. Зато его отлично помнят на «Пневматике», пойдут за ним. Неужели советские люди, потерявшие право впредь так именоваться, смирятся, не подадут голоса протеста? Как бы то ни было, время суматошное, нужно быть готовым к любым неожиданностям.Петр Кирыч нарочно не разрешил помощнику звонить на «Пневматику», подумав о том, что если нынешние вожди в Москве свободно ходят по улицам, общаются с народом, то ему так поступать сам Бог велел. Старый усач-вахтер, узнав бывшего директора завода, взял под козырек. Петр Кирыч демонстративно, на виду у рабочих, которых во дворе было очень много, протянул старому вохровцу руку, сразу же прошел в ближайший сборочный цех, не предупредив Нину Александровну. На него пахнуло чем-то давним, знакомым и очень приятным. Привычно лежали на стендах узлы пневмомоторов, но… самих сборщиков на рабочих местах не оказалось. Петр Кирыч взглянул на часы, понял – обед. Прошел в главный пролет корпуса и остановился. Здесь было шумно. Сборщики старались перекричать друг друга, грозили кулаками сотоварищам.– Привет, ребята! – шагнул в гущу людей Петр Кирыч. – Не забыли, надеюсь, своего бывшего директора?Сборщики на мгновение притихли, затем разом повернули к нему возбужденные лица, загомонили на разные голоса. И что поразило секретаря обкома, люди явно были разделены на два откровенно враждебных лагеря.– Петр Кирыч, – кинулся к нему знакомый старый партизан. – Почему Ельцин развалил страну, наш Союз?– А на хрена нам кормить всю жизнь чучмеков!– Да здравствует свободная Россия!– А партия? Нам, коммунистам, что делать?– Ель-цин! Ель-цин! Ель-цин – молодец! Россия для свободных людей!– Скажите нам что-нибудь, товарищ секретарь обкома. – Бывший партизан вплотную подошел к Петру Кирычу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154