Наконец Хисвет оторвалась от его рта и, держа лицо так близко, что
свежий шрам от Кошачьего Когтя представился Мышелову в виде розовой ленты
с голубыми краями, идущей от изящнейшего носика к гладкому бархатистому
подбородку, прошептала:
- Ликуй, очаровательный воин: ты лично поцеловал в губы барышню
Ланкмара, а это само по себе уже невообразимая фамильярность, причем этой
барышней была я - а это интимность просто небывалая. А теперь, воин,
обними покрепче Фрикс, а я тем временем буду услаждать твой взор и лелеять
твое лицо - воистину благороднейшую из частей тела, забрало самой души.
Разумеется, это ниже моего достоинства - ведь не пристало богине чистить и
умащивать маслом сапог простого солдата, однако знай, что делать это я
буду с радостью.
Между тем шустрые пальчики Фрикс уже расстегивали его пояс из
крысиной кожи. Легко скользнув вниз, он едва слышно упал на упругий,
коротко подрезанный дерн, который в тени укромного дерева казался почти
белым.
- Не забудь, твой взор должен быть направлен лишь на меня, - с едва
заметной, но вместе с тем настойчивой укоризной шепнула Хисвет. - Я не
буду ревновать к Фрикс, только пока ты не будешь обращать на нее ни
малейшего внимания.
Хотя освещение в беседке оставалось все таким же мягким, Мышелову
показалось, что внутри стало светлее, чем снаружи. Быть может, наконец
поднялась ущербная луна. А может, мерцание слетевшихся на нектар огненных
жуков, светящихся ос и ночных пчел сосредоточилось именно здесь. Несколько
насекомых лениво кружили по беседке, вспыхивая и снова угасая, словно
летающие самоцветы.
Мышелов, еще сильнее сжимая стройную талию Фрикс, сбивчиво бормотал,
обращаясь к Хисвет:
- О белая принцесса... Ледяная правительница желаний... Морозная
богиня чувственности... О сатанинская дева...
Под аккомпанемент этих слов Хисвет чуть касалась губами век, щек и
уха Мышелова, проходила по ним, словно крошечными грабельками, своими
длинными серебристыми ресницами, возделывая нежный цветок любви,
поднимавшийся все выше и выше. Мышелов хотел было одарить ее ответной
лаской, но Хисвет удержала его губы своими. Нежно проведя языком по зубам
девушки, Мышелов отметил, что два ее передних резца вроде несколько
больше, чем следовало бы, однако в ослеплении страстью это показалось ему
лишь еще одним признаком ее совершенства. Да что там: окажись даже, что
Хисвет обладает какими-то чертами дракона, гигантского белого паука или
крысы, коли на то пошло, - он лишь голубил бы эти черточки все без
разбора. Даже если б над головой у нее вдруг возникло бы членистое и
склизкое белое жало скорпиона, он запечатлел бы на нем любовный поцелуй...
хотя нет, это было бы уже слишком, внезапно решил Мышелов... но с другой
стороны, а почему бы и нет? - тут же подумал он, когда ресницы Хисвет
легонько пощекотали шишечку на правом виске, в которой засела серебряная
стрелка.
Нет, это истинный экстаз, пришел к заключению Мышелов. Ему уже
казалось, будто он вознесся на девятое, самое верхнее небо, где в неге и
мечтаниях пребывает лишь горстка избранных героев, переживая нестерпимые
восторги и время от времени с ленивым любопытством посматривая вниз, на
богов, которые многими ярусами ниже в поте лица своего следят за птицами
малыми, вдыхают воскуряемый им фимиам и вершат судьбами людей.
Мышелову так никогда и не удалось бы узнать, что случилось в
следующий миг - а случиться могли вещи крайне неприятные, - если бы, не
вполне удовлетворенный, казалось бы, наивысшим восторгом, он не решился
еще раз ослушаться вполне недвусмысленного приказа Хисвет и не взглянул бы
украдкой на Фрикс. До этого момента он покорно не обращал к ней свое
зрение и слух, но тут ему пришло в голову, что если он будет одновременно
созерцать оба лика своей, если можно так выразиться, двуглавой
возлюбленной, то это может лишь еще туже скрутить метательные жилы
катапульты его наслаждения.
И вот, когда Хисвет снова принялась щекотать его ухо своим тоненьким
голубовато-розовым язычком, Мышелов, постанывая от блаженства, чуть
повернул голову и незаметно скосил глаза на лицо Фрикс.
Сначала ему пришло в голову, что девушка весьма неудобно изогнула
шею, дабы не мешать любовным играм своей хозяйки. Затем он подумал, что,
несмотря на горячо рдеющие щеки и вырывающееся из полуоткрытых губ
благоуханное, но прерывистое дыхание, взгляд служанки, почему-то
задумчивый и печальный, устремлен куда-то очень далеко, - быть может, на
шахматную партию, в которой она, Мышелов и даже Хисвет всего лишь пешки, а
может, на сцену из невообразимо далекого детства, или на...
...Или же она смотрела на нечто более близкое, что находилось за его
спиной и вовсе не так уж далеко...
Весьма неучтиво выведя свое ухо из соприкосновения с дразнящим
язычком Хисвет, Мышелов резко повернул голову, посмотрел через плечо и на
фоне светлой мерцающей стены укромного дерева увидел темный силуэт
притаившегося человека, в вытянутой руке которого блеснуло что-то
голубовато-серое.
Мгновенно отскочив от Фрикс и присев, Мышелов развернулся и с силой
выбросил назад левую руку, которой только что обнимал служанку за талию.
Удар был нанесен очень вовремя, но наобум. Кулак Мышелова врезался в
чьи-то костлявые пальцы, в которых был зажат нож, и острие тут же
рассадило ему предплечье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94