Он и Клара Вик исполняют на двух фортепьяно «Гекзамерон».
13 декабря. Сольный концерт Листа в Лейпциге. Лист играет на фортепьяно и, кроме того, впервые исполня­ются два его сочинения для мужского хора «Rheinweinlied» («Рейнская застольная песня») на слова Гервега и «Studentenlied» («Студенческая песня» из «Фауста» Гёте), вызвавшие резкую критику Клары Вик: «Не могу сказать о них ничего иного, кроме того, что они ужас­ны».
15 декабря. Лист в Гевандхаузе исполняет фортепьян­ный концерт ми-бемоль мажор Бетховена. Согласно критику газеты «Альгемайне Цайтунг», Мендельсон при исполнении этой вещи имел более глубокий и устойчивый успех.
Лист не только охотно играет концерты Бетховена, но лелеет мечту самому написать произведение для фортепьяно с оркестром. Он набрасывает на бумагу первые такты своего будущего фортепьянного концерта ми-бемоль мажор. Но будучи плохо знаком с инстру­ментовкой, он сопровождает фортепьянную партию в этом смелом и новаторском по гармонии одночаст­ном произведении струнным оркестром. Эта пьеса, ме­стами совпадающая с написанным позднее концертом для фортепьяно с оркестром ля мажор, вошла впослед­ствии в список произведений Листа под названием «Ma­lediction» («Проклятие»), по надписи, стоящей над пер­вой темой.
18 декабря. В письме к Мари Лист с особой радостью сообщает, что в Лейпциге, где в прошлый приезд его приняли враждебно, он имел теперь большой успех. «Моя маленькая лейпцигская битва - нечто большее, чем триумф. Я играл трижды: первый раз в концерте Шумана, затем в своем и, наконец, вчера, в городском концерте. Во всех случаях - полный зал и полный успех. Теперь у меня уже нет оппозиции».
Лист доволен своей поездкой по Германии: «Попу­лярность моя и мое, смею сказать, небольшое значение в Германии нарастают крещендо. В настоящий момент мне уже не надо бороться. Одновременно удовлетвори­тельны (лучше, чем ожидал) мои материальные дела. Ко времени приезда в Берлин в моей кассе останется 5000 франков. Беллони доволен».
После короткого пребывания в Галле Лист едет в Берлин.
27 декабря. Первый концерт Листа в Берлине. Успех превосходит все ожидания.
Вечером Лист пишет Мари д'Агу: «Только что состо­ялся мой концерт. Неслыханный успех. В зале собралось более 800 человек, то есть он был набит до отказа. Я выступал один. Присутствовал и усиленно аплодиро­вал король (хотя я не сделал ради этого ни малейшего шага и не послал приглашения). Придворный траур очень строг, так что он сделал для меня большое исключение. Предполагаю, что я обязан этим господину Гумбольд­ту».
Все последующие выступления имеют не меньший успех. Эти концерты явились одной из вершин исполни­тельской деятельности Листа. За десять недель Лист дал в Берлине 21 публичный концерт. Первые десять - в зале Зингакадемии, остальные - в Оперном театре. Он исполнил в них 80 различных произведений, охватыва­ющих всю имевшуюся тогда музыкальную литературу, начиная от транскрипций органных фуг Баха до сочине­ний композиторов-современников: Мендельсона, Шу­мана и Шопена.
Помимо публичных концертов Лист многократно выступал при дворе и в частных домах. Причем не толь­ко играл, но и дирижировал (Пятой симфонией Бетхове­на).
Критика единогласно превозносит игру Листа. Из­вестный своей требовательностью берлинский музы­кальный критик Людвиг Рельштаб пишет в «Воссихе Цайтунг»: «Лист - первый виртуоз, дающий свои концерты без участия других музыкантов; он один сыграл на фортепьяно одну за другой семь вещей. И все же столич­ные любители искусства, наиболее блистательная пуб­лика, заполнили зал вплоть до последнего места, сгруппи­ровавшись вокруг двух инструментов, установленных у подножья размещенной амфитеатром сцены. Один инструмент был английским концертным роялем (собственность господина Феликса Мендельсона), дру­гой изготовлен на кёльнской фабрике Эка; звук последне­го слишком резок, он меньше подходит для певучего ис­полнения. Автору этого отчета не досталось хорошего места, он сидел слишком близко к роялю, из-за чего настоящий звуковой эффект, красота которого на опре­деленном расстоянии весьма значительно возрастает, был для него в большой мере потерян. Поэтому он искренне признается, что при первых трех музыкальных пьесах вынужден был воспринимать артиста скорее умом чем непосредственным чувством; но именно эти композиции были менее привлекательны, в них проявля­лось, скорее, удивительное умение, сочетание эластично­го, пружинистого туше с твердой, словно скала, силой, чем тихое дыхание звуков, чем духовная сила артиста. У нас сложилось мнение, что четвертая вещь, „Аделаи­да" Бетховена, была по воздействию наиболее слабой, более того, местами даже неприятной... Но начиная с „Хроматической фантазии" Себастьяна Баха, воздей­ствие элемента, захватывающего духовно, с минуты на минуту возрастало. Для исполнения этого произведения более подходящим был другой инструмент. В фанта­стическом вступлении бравурный размах, вихревая бы­строта пассажей сочетались с кристальной прозрачно­стью, а в фуге, благодаря царившему покою, о котором упоминалось выше, его великолепнейший стиль достиг наибольшего проявления... К совсем другой области от­носилось и в ещё большей, исключительной, мере усилило эмоциональный блеск исполнение часто упоминавшегося, но нами лишь теперь впервые услышанного „Лесного ца­ря" Шуберта, покорившего публику, который из-за все вновь возобновляющихся проявлений восхищения публи­ки, скорее, всем концертом, чем вследствие её определен­но выраженного желания, был повторен... В заключение Лист сыграл знаменитый „Хроматический галоп", явля­ющийся, по нашему мнению, высшим достижением вир­туозности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84