Адам Листс осаждает виконта Ларошфуко просьбами о предоставлении ему и его сыну права бесплатно посе­щать концерты королевской Академии, ибо его сыну «необходимо часто слушать оркестровую музыку и оперное пение, чтобы путем изучения лучших образ­цов классических произведений этих двух жанров он мог бы выработать собственный стиль».
1825
В марте Лист совершает концертное турне по городам Франции. Везде - в Бордо, Тулузе, Лионе, Марселе - его выступления сопровождаются огромным успехом.
В июне отец и сын вновь едут на гастроли в Англию. Адам Лист сообщает Черни: «...Хотя много знатных семейств уехало на коронационные торжества в Реймс и несмотря на то, что большая часть господ артистов интриговала против нас, мы остались столь же доволь­ны, как в прошлом году... Я должен рассказать Вам об одном вечере, на котором сошлись самые выдающиеся артисты, в их числе господин флейтист Николъсон (анг­лийский Друэ), который исполнял фантазию и вариацию на собственную тему. Когда подошла его очередь, оказа­лось, что фортепьяно, к несчастью, настроено на полто­на ниже флейты, потому что на этом вечере пел и Велутти, и, в соответствии с его голосом, фортепьяно было настроено на полтона ниже. Господин Поттер (один из четырех директоров филармонического обще­ства), который сидел за роялем и аккомпанировал певцам, заметил Никольсону, что его флейта звучит слиш­ком высоко. „Вы правы, - ответил тот, - вам следует транспонировать пьесу, потому что настроить свою флейту ниже я не могу". - „Что? Пьеса написана в до мажоре, а я должен играть ее в до-диез мажоре? Это не пойдет, я и пытаться не буду". Мой сын стоял вблизи и был свидетелем этого признания Поттера в своей слабости. В конце концов господин Поттер обратился к Франци: умеет ли он немного транспонировать? „Да немного умею, - ответил Франци, - мне кажется, что транспонировать эту вещь не представляет сложной задачи". „Хорошо, тогда попытайтесь, потому что я никак не хочу компрометировать себя перед таким высоким обществом". Франци поспешно сел за рояль и так транспонировал пьесу, словно он сам написал ее. Разрешите мне опустить описание того восхищения, которое вызвал этот малыш как у присутствовавших артистов, так и у присутствовавшего знатного обще­ства».
Вернувшись в Париж Лист продолжает инструмен­товку «Дона Санчо».
В июле жюри Гранд-Оперы, в которое входили такие ведущие представители французской музыкальной жиз­ни, как Керубини, Бертон, Бульдье, Лесюэр и Катель, после ходатайств со всех сторон, желает, наконец, уви­деть и прослушать оперу. Жюри требует, чтобы Лист представил свое сочинение в восьмидневный срок.
«А теперь представьте себе, в каком мы оказались затруднении!» - сообщает Черни Адам Лист. - «Еще ничего не было переписано, мы еще не уведомили ни одно­го из певцов. Я попросил 14 дней отсрочки, и, хотя прось­бу мою отклонили, все же разрешили на один-два дня опоздать».
Этого времени оказалось достаточно для того, чтобы «и заключительный аккорд оказался на своем месте».
Лист так превосходно играет и поет свою оперу перед жюри, что оно, «разразившись громкими аплодисмен­тами, принимает ее к постановке».
17 октября. Премьера одноактной оперы Листа «Дон Санчо, или Замок любви» в парижской Гранд-Опере. Зал был заполнен до отказа. Главные роли исполнили зна­менитый тенор Адольф Нурри и мадемуазель Грассари.
Опера разочаровала публику. «Журнал де Деба» пи­шет о ней, как о преждевременной попытке, другая газе­та называет ее недозрелым плодом, которому недоста­ет аромата. «Это еще не маленький Моцарт, а только хороший ученик», что и не удивительно, ведь 14-летний ребенок «не может без наивности иллюстрировать лю­бовную бессмыслицу пасторали».
Наиболее объективно мнение критика «Газет де Франс»: «Те, кто ждали от ребенка безупречного произ­ведения, действительно не могут быть довольны. Ибо в партитуре юного Листа встречаются очень слабые части, причем в тех местах, где автор, у которого еще даже не пробивается пушок на подбородке, вынужден выражать чувства ему незнакомые: скорбь, ревность, ненависть, темные и роковые страсти. Но людей более разумных (то есть тех, кто не требует невозможного) исключительные возможности нашего маленького - но становящегося все более взрослым - Моцарта вполне удовлетворили; музыкальное выражение чувств более мягких и нежных он решил очень удачно и умело. Чего еще можно требовать сверх этого?»
19 и 21 октября опера Листа была исполнена вновь; затем - предана забвению.
1826
В начале года Лист с отцом совершает еще одну кон­цертную поездку пo городам Франции. В Марселе он пишет важнейшее из созданных им до того произведе­ний «ETUDE pour le Piano-Forte en quarante-huit Exer-cices. Dans tous les Tons Majeurs et Mineurs composes et dedies a Mademoiselle Lidie Garella par le jeune LISZT» («Этюд для фортепьяно в форме сорока восьми упраж­нений во всех мажорных и минорных тональностях, со­чиненный юным Листом и посвященный мадемуазель Ли­дии Гарелла»), явившееся предшественником поздней­ших блестящих этюдов («24 больших этюда для форте­пьяно», 1838 и «Этюды трансцендентного исполнения», 1851). Из задуманных 48 упражнений в мажорной и ми­норной тональностях Лист написал только 12. По всей видимости на сочинение этюдов его мог вдохновить «хорошо темперированный клавир» Баха. Это уже не легковесные композиции-импровизации, порожденные не имеющей собственного характера фантазией, напи­санные бойкой рукой с целью завоевания легкого кон­цертного успеха. Уже в их первоначальной форме при­сутствуют одновременно как средства, так и результаты серьезных занятий музыкой.
Лист с отцом возвращается из турне по югу Франции в Париж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84