Но, к сожалению, ранее данное, очень связывающее меня обещание не позволит мне в мае быть в Пеште, что будет для меня чрезвычайно большой потерей. Вы, господин барон, были любезны упомянуть мою „Легенду о святой Елизавете", к которой я отно­шусь с особым пристрастием. Своим произведением я стремился способствовать прославлению величия и добродетелей святой, родившейся в Венгрии и умершей далеко от родины, в Тюрингии. Я буду счастлив, если сочинение мое когда-нибудь будет принято в Венгрии с одобрением. Но для этого прежде всего следует переве­сти на венгерский язык немецкий текст. Чтобы выпол­нить эту работу, требуется определенное время и, кро­ме того, такой добросовестный и профессионально под­готовленный музыкант, который сумел бы приспосо­бить переводимый текст к хоровой партитуре.
Будьте уверены, господин барон, что я исполнен само­го искреннего намерения всеми для меня возможными способами содействовать Вашему добросердечному же­ланию!»
Получив это письмо, правление Музыкальной школы перенесло празднество на август. Лист с радостью при­нимает это известие и отвечает, что исполнение «Леген­ды» под своим управлением он считает самой подлин­ной обязанностью для себя, как патриота и артиста, и что 20 августа к этому нет никаких препятствий. Он обещает вскоре выслать хоровую партитуру и за месяц до празднования приехать в Пешт, чтобы лично руково­дить репетициями.
11 февраля. Из записей прусского посла в Риме Курда Шлёцера: «Вечером, после превосходно организованного благотворительного концерта, мы пошли домой. Листа чествовали бурными, нескончаемыми овациями... Тог­да - ещё взволнованный разразившейся перед тем бурей оваций - он встал, положил руку на плечо и со слезами на глазах произнес: „Мой друг, поверьте, все восхищение мною, все поклонение я отдал бы за то, чтобы однажды создать по-настоящему гениальное творение!.." Быть может, он мысленно сравнивал свои сочинения с гигант­скими созданиями своего друга Вагнера?»
23 февраля. В Риме в благотворительном концерте во дворце Сената среди прочего был исполнен и эпизод «По Епифанию» из оратории Листа «Христос».
На следующий день в проватикански настроенной га­зете «Иль Веридико» появляется рецензия. «Эта акаде­мия останется памятной в музыкальной истории Рима и потому, что лучшие певцы нашей столицы исполняли произведения наших мастеров, и потому, что первое место занял коммендаторе Лист; человек, которым восхищается вся Европа, но которого в последнее время нам редко выпадает счастье слышать».
24 февраля. Лист из Рима пишет Карлу Гилле: «.. .этим летом, в начале августа, мне вероятно придет­ся поехать в Пешт, где намереваются широко, с музы­кальными выступлениями отпраздновать двадцатипя­тилетний юбилей Консерватории. Партитура моего произведения „Легенда о святой Елизавете" с сентября находится в Веймаре для переписки, у Карла Гётце. По­просите, чтобы он тотчас же закончил переписку и вме­сте с изданной у Канта партитурой хоров „Прометея" отошлите её в адрес барона Пронаи, председателя прав­ления пештской Консерватории. Из-за необходимости перевести текст на венгерский язык нам уже нельзя терять время».
В этом же письме Лист жалуется, что с начала года его творческой работе мешает множество обществен­ных обязанностей. И потому обещанная папе месса а капелла ещё не готова.
8 марта. Герцог Веймарский в письме спрашивает Листа, как обстоит дело с его бракосочетанием с Каро­линой Витгенштейн, поскольку князь Витгенштейн уже год назад умер. Ответ Листа: «Вот уже более трех лет, как я полностью отрекся от всего этого, и, хотя живу в Риме, не меду, не прошу и не ищу вообще ничего такого, что можно бы обозначать как какое-нибудь „дело". Со­держание и постоянство некоторых исключительных чувств не зависит от тех или иных внешних решений. „У сердца есть свои причины, которых не понимает разум". Так вот, эти причины для меня были и останутся навеч­но безусловно решающими».
12 апреля. Лист пишет Гилле: «Во вторник пасхи со­стоится концерт любителей музыки, в котором уча­ствую и я: играю на рояле. Хотя я по крайней мере на 20 лет старше, чем нужно для того, чтобы делать из себя жертву подобного рода развлечений, на этот раз я не мог отказаться».
Речь идёт о концерте в большом зале Капитолия, в котором Лист играл свой «Гимн любви» («Cantique d'amour») и «Милосердие» («Charite») Россини, вызвав­шее долго не прекращавшиеся аплодисменты.
В монастыре Мадонна дель Розарио, на Монте Марио, Лист пишет «Хоральную мессу» для смешанного хора и органа. При её сочинении он, вопреки своему стремлению к реформе церковной музыки, исходит из духа григорианских хоралов, отказывается от всех внешних эффектов, воскрешает, а местами романтиче­ски преобразует мир модальных гармоний старинной церковной музыки.
16 апреля. В Гааге под управлением Бюлова состоя­лось исполнение окончательной редакции «Пляски смерти» (солист Верхульст).
20 апреля. Лист, словно бы прощаясь со светской жизнью, играет в палаццо Барберини перед избранной публикой свои транскрипции «Приглашения к танцу» Вебера и «Лесного царя» Шуберта.
«Странное было это прощание с миром, - замечает несколькими днями позже немецкий историк и поэт Фердинанд Грегоровиус. - Никто не подозревал, что в кармане его уже были чулки аббата... Таков конец гениального виртуоза, поистине царственной личности. Я рад, что ещё слышал игру Листа; мне кажется, что он и инструмент срослись, наподобие кентавра».
25 апреля. Кардинал Гогенлоэ в Ватикане, в своей приватной часовне совершает церемонию подстрижения тонзуры и посвящения Листа в духовный сан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84